виртуальная выставка
Писатель и тайна:
Александр Солженицын
Александр Солженицын
«То не диво, когда подпольщиками бывают революционеры. Диво — когда писатели»
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
Бодался телёнок с дубом. 1967
Солженицын вспоминал:
«С ареста же, года за два тюремно-лагерной жизни, изнывая уже под грудами тем, принял я как дыхание, понял как всё неоспоримое, что видят глаза: не только меня никто печатать не будет, но строчка единая мне обойдётся ценою в голову. Без сомнения, без раздвоения вступил я в удел: писать только для того, чтоб об этом обо всём не забылось, когда‑нибудь известно стало потомкам. При жизни же моей даже представления такого, мечты такой не должно быть в груди — напечататься.
И — изжил я досужную мечту. И взамен была только уверенность, что не пропадёт моя работа, что на какие головы нацелена — те поразит, и кому невидимым струением посылается — те воспримут. С пожизненным молчанием я смирился как с пожизненной невозможностью освободить ноги от земной тяжести. И вещь за вещью кончая то в лагере, то в ссылке, то уже и реабилитированным, сперва стихи, потом пьесы, потом и прозу, я одно только лелеял: как сохранить их в тайне и с ними самого себя».
И — изжил я досужную мечту. И взамен была только уверенность, что не пропадёт моя работа, что на какие головы нацелена — те поразит, и кому невидимым струением посылается — те воспримут. С пожизненным молчанием я смирился как с пожизненной невозможностью освободить ноги от земной тяжести. И вещь за вещью кончая то в лагере, то в ссылке, то уже и реабилитированным, сперва стихи, потом пьесы, потом и прозу, я одно только лелеял: как сохранить их в тайне и с ними самого себя».
Бодался телёнок с дубом. 1967
Солженицын вспоминал:
«С ареста же, года за два тюремно-лагерной жизни, изнывая уже под грудами тем, принял я как дыхание, понял как всё неоспоримое, что видят глаза: не только меня никто печатать не будет, но строчка единая мне обойдётся ценою в голову. Без сомнения, без раздвоения вступил я в удел: писать только для того, чтоб об этом обо всём не забылось, когда‑нибудь известно стало потомкам. При жизни же моей даже представления такого, мечты такой не должно быть в груди — напечататься.
И — изжил я досужную мечту. И взамен была только уверенность, что не пропадёт моя работа, что на какие головы нацелена — те поразит, и кому невидимым струением посылается — те воспримут. С пожизненным молчанием я смирился как с пожизненной невозможностью освободить ноги от земной тяжести. И вещь за вещью кончая то в лагере, то в ссылке, то уже и реабилитированным, сперва стихи, потом пьесы, потом и прозу, я одно только лелеял: как сохранить их в тайне и с ними самого себя».
И — изжил я досужную мечту. И взамен была только уверенность, что не пропадёт моя работа, что на какие головы нацелена — те поразит, и кому невидимым струением посылается — те воспримут. С пожизненным молчанием я смирился как с пожизненной невозможностью освободить ноги от земной тяжести. И вещь за вещью кончая то в лагере, то в ссылке, то уже и реабилитированным, сперва стихи, потом пьесы, потом и прозу, я одно только лелеял: как сохранить их в тайне и с ними самого себя».
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Служение правде редко приводит к житейскому благополучию. Тем не менее во все века находились люди, понимающие полученный свыше талант как обязанность реализовать его на пользу людям. В любых условиях. Под угрозой любого наказания.
В XVII веке ревностный защитник «старой веры» Аввакум Петров, талантливый проповедник и замечательный писатель, заточённый в земляную тюрьму в Заполярье, пишет послания своей пастве. Его почитатели тайно увозят их и так спасают от гибели.
В конце XVIII века Александр Николаевич Радищев, дворянин, блестящий эрудит и высокопоставленный чиновник, пишет и печатает «Путешествие из Петербурга в Москву». За высказанные в книге суждения об общественной и государственной жизни тираж уничтожен, автор арестован, приговорён к смертной казни. Приговор смягчён до десятилетней ссылки в Сибирь.
В XIX веке дипломат, дворянин, статский советник, поэт, драматург, музыкант Александр Сергеевич Грибоедов пишет комедию «Горе от ума». Цензура не допустила пьесу к печати, читатели сами переписывали и распространяли текст. Впервые напечатали «Горе от ума» в Ревеле на немецком (!) языке в 1831 году, через два года после смерти автора. Первое русское издание с большими цензурными извлечениями вышло в свет в 1833 году. Полный текст — лишь в 1866‑м.
В XX веке писатели оказались перед небывалым доселе выбором: стать проводником советской идеологии, присвоившей себе монополию на высшую правду, или вообще отказаться от творчества. Запрет, травля, арест, смерть — вот удел многих выдающихся писателей. Спасение могло быть только одно — Тайна.
В XVII веке ревностный защитник «старой веры» Аввакум Петров, талантливый проповедник и замечательный писатель, заточённый в земляную тюрьму в Заполярье, пишет послания своей пастве. Его почитатели тайно увозят их и так спасают от гибели.
В конце XVIII века Александр Николаевич Радищев, дворянин, блестящий эрудит и высокопоставленный чиновник, пишет и печатает «Путешествие из Петербурга в Москву». За высказанные в книге суждения об общественной и государственной жизни тираж уничтожен, автор арестован, приговорён к смертной казни. Приговор смягчён до десятилетней ссылки в Сибирь.
В XIX веке дипломат, дворянин, статский советник, поэт, драматург, музыкант Александр Сергеевич Грибоедов пишет комедию «Горе от ума». Цензура не допустила пьесу к печати, читатели сами переписывали и распространяли текст. Впервые напечатали «Горе от ума» в Ревеле на немецком (!) языке в 1831 году, через два года после смерти автора. Первое русское издание с большими цензурными извлечениями вышло в свет в 1833 году. Полный текст — лишь в 1866‑м.
В XX веке писатели оказались перед небывалым доселе выбором: стать проводником советской идеологии, присвоившей себе монополию на высшую правду, или вообще отказаться от творчества. Запрет, травля, арест, смерть — вот удел многих выдающихся писателей. Спасение могло быть только одно — Тайна.
«У писателей, озабоченных правдой, жизнь и никогда проста не бывала, не бывает (и не будет!): одного донимали клеветой, другого дуэлью, того — разломом семейной жизни, того — разорением или испоконной невылазной нищетою, кого сумасшедшим домом, кого тюрьмой. А при полном благополучии, как у Льва Толстого, своя же совесть ещё горше расцарапает грудь изнутри».
«Но всё-таки: не о том печься, мир бы тебя узнал, а наоборот, нырять в подполье, чтобы не дай Бог не узнал, — этот писательский удел родной наш, русский, русско-советский!»
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
«Но всё-таки: не о том печься, мир бы тебя узнал, а наоборот, нырять в подполье, чтобы не дай Бог не узнал, — этот писательский удел родной наш, русский, русско-советский!»
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
Война. Арест
Война застала Александра Солженицына начинающим писателем. Кроме детских опытов сочинения приключенческих рассказов и повестей, в его творческом багаже были пьесы, новеллы из студенческой жизни, стихи. Уже задуман был большой роман по истории русской революции.
Однако именно войну Солженицын считал настоящей точкой отсчёта своей писательской биографии: это была первая встреча лицом к лицу с «взрослой», реальной жизнью, смертью, людьми самых разных социальных слоёв из самых разных уголков страны.
Военные дневники Солженицына, а также написанные им в дни фронтового затишья рассказы были сожжены в Лубянской тюрьме.
Военные дневники Солженицына, а также написанные им в дни фронтового затишья рассказы были сожжены в Лубянской тюрьме.
22 июня 1941
Александр Солженицын приезжает в Москву на сессию заочного отделения Московского института философии, литературы и истории.
В тот же день отправляется в Ростов-на-Дону, где идёт в военкомат
В тот же день отправляется в Ростов-на-Дону, где идёт в военкомат
Октябрь 1941
Рядовой 74‑го отдельного гужтранспортного батальона
Март 1942
Курсант 3‑го Ленинградского Артиллерийского училища, эвакуированного в Кострому
Декабрь 1942
Лейтенант, назначен командиром батареи звуковой разведки 794‑го отдельного армейского разведывательного артиллерийского дивизиона
Июль 1943
За действия батареи в Орловско-Курской операции награждён орденом Отечественной войны 2‑й степени
Сентябрь 1943
Присвоено воинское звание «старший лейтенант»
Май 1944
Присвоено воинское звание «капитан»
Июль 1944
За действия батареи при освобождении белорусского города Рогачёва награждён орденом Красной Звезды
Удостоверение личности старшего лейтенанта / капитана А. И. Солженицына. Выдано 30 апреля 1944 за подписью командира 794‑го ОАРАД майора Пшеченко
СМЕРШ
Сокращение от «Смерть шпионам!». Так назывались в 1943—1946 Главное управление контрразведки Наркомата обороны СССР, Управление контрразведки Наркомата ВМФ СССР, Отдел контрразведки НКВД СССР.
НКГБ СССР
Народный комиссариат государственной безопасности СССР, орган государственной власти, ведавший вопросами государственной безопасности в феврале — июле 1941 и в 1943—1946. Преобразован в МГБ СССР в 1946.
ОСО НКВД
Особое совещание при НКВД (с 1946 — МВД) СССР, административный орган, существовавший с 1934 по 1953 год, которому в отношении лиц, признанных общественно опасными, было предоставлено право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовой лагерь на срок до пяти лет и высылку за пределы СССР.
Во время Великой Отечественной войны ОСО НКВД получило право по делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР принимать «соответствующие меры наказания вплоть до расстрела».
Во время Великой Отечественной войны ОСО НКВД получило право по делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР принимать «соответствующие меры наказания вплоть до расстрела».
Январь 1945
За спасение батареи из окружения в Восточной Пруссии представлен к ордену Красного Знамени
19 февраля 1945
Доставлен спецконвоем в Центральную тюрьму НКГБ на Лубянке
7 июля 1945
Заочно приговорён ОСО НКВД к восьми годам исправительно-трудовых лагерей по статье 58, пункт 10, часть 2, и пункт 11 Уголовного кодекса РСФСР («Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти»)
Тюрьма. Лагерь
В годы заключения писательство было для Солженицына средством спасения и сохранения личности. Он сочинял везде: в тюремной камере, на этапе, во время работы в лагере.
В спецтюрьме (на шарашке) у него была возможность писать на бумаге. После 12‑часового рабочего дня он тайно работал с книгами: конспектировал и писал. На оборотах листов технических отчётов создавал автобиографическую повесть и первые главы будущей эпопеи о русской революции. При отправке Солженицына на этап его записи сохранила лейтенант МГБ Анна Васильевна Исаева.
В каторжном лагере сочинять можно было только в уме. Рифмованный текст запоминается легче, и Солженицын начал сочинять стихами. Сочинял, заучивал, повторял. «Творческая неделя» состояла из шести дней сочинительства и заучивания и одного дня — повторения написанного. Так в уме он сложил и сохранил поэму, цикл стихов и две пьесы: всего 12 000 строк.
В каторжном лагере сочинять можно было только в уме. Рифмованный текст запоминается легче, и Солженицын начал сочинять стихами. Сочинял, заучивал, повторял. «Творческая неделя» состояла из шести дней сочинительства и заучивания и одного дня — повторения написанного. Так в уме он сложил и сохранил поэму, цикл стихов и две пьесы: всего 12 000 строк.
Шарашка
Жаргонное название научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро, в которых работали заключённые учёные, инженеры и техники. В системе НКВД их называли «особыми техническими бюро» (ОТБ), «особыми конструкторскими бюро» (ОКБ) и другими подобными аббревиатурами с номерами.
Через шарашки прошли многие выдающиеся советские учёные и конструкторы, например известные сегодня во всём мире С. П. Королёв и А. Н. Туполев.
Через шарашки прошли многие выдающиеся советские учёные и конструкторы, например известные сегодня во всём мире С. П. Королёв и А. Н. Туполев.
Август 1945
Заключённый Солженицын этапирован из пересыльной тюрьмы на Красной Пресне в отдельный лагерный пункт под Новым Иерусалимом, работает на глиняном карьере откатчиком вагонеток, глинокопом
Сентябрь 1945
Переведён в строительный лагерь на Большой Калужской улице в Москве, работает разнорабочим, маляром, паркетчиком
Сентябрь 1946
Этапирован в спецтюрьму города Рыбинска Ярославской области для работы в авиационных проектах
Экибастуз (Казахская ССР).
Архив А. И. Солженицына.
1950
Архив А. И. Солженицына.
1950
Лагерный блокнот и чётки А. И. Солженицына для заучивания сочинённых произведений
Блокнот. Автограф А. И. Солженицына
Самодельная записная книжка в матерчатой обложке, 56 листов.
Столбики чисел — это зашифрованное количество строк в стихах.
Чётки. 20 пробковых «зёрен» на сплетённом из ниток шнуре
Длина — около 30 см
«Карандаш и чистую бумагу в лагере иметь можно, но нельзя иметь написанного (если это — не поэма о Сталине). И если ты не придуряешься в санчасти и не прихлебатель КВЧ, ты утром и вечером должен пройти обыск на вахте. Я решил писать маленькими кусочками по 12−20 строк, отделав — заучивать и сжигать. Я твёрдо положил не доверять простому разрыву бумаги. <…>
…Я отмеривал и перещупывал чётки в широкой зимней рукавице — на разводе, на перегоне, во всех ожиданиях, это можно было делать стоя, и мороз не мешал. И через обыски я проносил их так же в ватной рукавице, где они не прощупывались. Раз несколько находили их надзиратели, но догадывались, что это для молитвы, и отдавали. До конца срока (когда набралось у меня уже 12 тысяч строк), а затем ещё и в ссылке помогало мне это ожерелье писать и помнить».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Самодельная записная книжка в матерчатой обложке, 56 листов.
Столбики чисел — это зашифрованное количество строк в стихах.
Чётки. 20 пробковых «зёрен» на сплетённом из ниток шнуре
Длина — около 30 см
«Карандаш и чистую бумагу в лагере иметь можно, но нельзя иметь написанного (если это — не поэма о Сталине). И если ты не придуряешься в санчасти и не прихлебатель КВЧ, ты утром и вечером должен пройти обыск на вахте. Я решил писать маленькими кусочками по 12−20 строк, отделав — заучивать и сжигать. Я твёрдо положил не доверять простому разрыву бумаги. <…>
…Я отмеривал и перещупывал чётки в широкой зимней рукавице — на разводе, на перегоне, во всех ожиданиях, это можно было делать стоя, и мороз не мешал. И через обыски я проносил их так же в ватной рукавице, где они не прощупывались. Раз несколько находили их надзиратели, но догадывались, что это для молитвы, и отдавали. До конца срока (когда набралось у меня уже 12 тысяч строк), а затем ещё и в ссылке помогало мне это ожерелье писать и помнить».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Экибастуз (Казахская ССР).
Архив А. И. Солженицына.
1950
Архив А. И. Солженицына.
1950
Лагерный блокнот и чётки А. И. Солженицына для заучивания сочинённых произведений
Блокнот. Автограф А. И. Солженицына
Самодельная записная книжка в матерчатой обложке, 56 листов.
Столбики чисел — это зашифрованное количество строк в стихах.
Чётки. 20 пробковых «зёрен» на сплетённом из ниток шнуре
Длина — около 30 см
«Карандаш и чистую бумагу в лагере иметь можно, но нельзя иметь написанного (если это — не поэма о Сталине). И если ты не придуряешься в санчасти и не прихлебатель КВЧ, ты утром и вечером должен пройти обыск на вахте. Я решил писать маленькими кусочками по 12−20 строк, отделав — заучивать и сжигать. Я твёрдо положил не доверять простому разрыву бумаги. <…>
…Я отмеривал и перещупывал чётки в широкой зимней рукавице — на разводе, на перегоне, во всех ожиданиях, это можно было делать стоя, и мороз не мешал. И через обыски я проносил их так же в ватной рукавице, где они не прощупывались. Раз несколько находили их надзиратели, но догадывались, что это для молитвы, и отдавали. До конца срока (когда набралось у меня уже 12 тысяч строк), а затем ещё и в ссылке помогало мне это ожерелье писать и помнить».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Самодельная записная книжка в матерчатой обложке, 56 листов.
Столбики чисел — это зашифрованное количество строк в стихах.
Чётки. 20 пробковых «зёрен» на сплетённом из ниток шнуре
Длина — около 30 см
«Карандаш и чистую бумагу в лагере иметь можно, но нельзя иметь написанного (если это — не поэма о Сталине). И если ты не придуряешься в санчасти и не прихлебатель КВЧ, ты утром и вечером должен пройти обыск на вахте. Я решил писать маленькими кусочками по 12−20 строк, отделав — заучивать и сжигать. Я твёрдо положил не доверять простому разрыву бумаги. <…>
…Я отмеривал и перещупывал чётки в широкой зимней рукавице — на разводе, на перегоне, во всех ожиданиях, это можно было делать стоя, и мороз не мешал. И через обыски я проносил их так же в ватной рукавице, где они не прощупывались. Раз несколько находили их надзиратели, но догадывались, что это для молитвы, и отдавали. До конца срока (когда набралось у меня уже 12 тысяч строк), а затем ещё и в ссылке помогало мне это ожерелье писать и помнить».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
«В тюрьмах всё слагание и шлифовку стиха приходилось делать в уме. Затем я наламывал обломков спичек, на портсигаре выстраивал их в два ряда — десять единиц и десять десятков, и, внутренне произнося стихи, с каждой строкой перемещал одну спичку в сторону. Переместив десять единиц, я перемещал один десяток… Каждую пятидесятую и сотую строку я запоминал особо — как контрольные. Раз в месяц я повторял всё написанное. Если при этом на пятидесятое или сотое место выходила не та строка, я повторял снова и снова, пока не улавливал ускользнувших беглянок».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
«В тюрьмах всё слагание и шлифовку стиха приходилось делать в уме. Затем я наламывал обломков спичек, на портсигаре выстраивал их в два ряда — десять единиц и десять десятков, и, внутренне произнося стихи, с каждой строкой перемещал одну спичку в сторону. Переместив десять единиц, я перемещал один десяток… Каждую пятидесятую и сотую строку я запоминал особо — как контрольные. Раз в месяц я повторял всё написанное. Если при этом на пятидесятое или сотое место выходила не та строка, я повторял снова и снова, пока не улавливал ускользнувших беглянок».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Автограф А. И. Солженицына. 1947−1950, Марфино (Москва). Самодельная тетрадь в картонной обложке, 44 листа
Архив А. И. Солженицына
Архив А. И. Солженицына
Записная книжка А. И. Солженицына с выписками из «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля
«С 1947 года, с шарашки в Сергиевом Посаде и через все лагеря, ссылку, черезо всю жизнь… делал я выборки сочных слов из далевского словаря: сперва выписывал 1‑й экстракт, потом из него самое яркое — 2‑й, потом и 3‑й. Всё это — в записных книжечках, мелким почерком…»
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980‑е
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980‑е
Март 1947
Этапирован в Загорск для работы в «оптической шарашке»
Июль 1947
Этапирован в Марфино (Москва) для участия в разработке аппаратуры засекречивания телефонных переговоров
Май 1950
За отказ войти в криптографическую группу, которая занималась выявлением потенциальных «врагов», списан с шарашки и отправлен этапом в Бутырскую тюрьму
Август 1950
После трёхмесячного этапа доставлен в каторжный лагерь в Экибастузе (Казахская ССР), поступает в бригаду каменщиков
1952
Экибастуз (Казахская ССР)
Архив А. И. Солженицына
Экибастуз (Казахская ССР)
Архив А. И. Солженицына
Лагерные нашивки с номером и телогрейка А. И. Солженицына
Три из четырёх нашивок, которые должны были носить заключённые каторжного лагеря, сохранились. Четвёртая нашивка утрачена.
«…Совершенно откровенно заимствовали ценный гитлеровский опыт с номерами: заменить фамилию заключённого, „я“ заключённого, личность заключённого — номером, так что один от другого отличается уже не всей человеческой особенностью, а только плюс-минус единичкой в однообразном ряду.
<…>
Весь Экибастуз я проходил с номером Щ-232, в последние же месяцы приказали мне сменить на Щ-262. Эти номера я и вывез тайно из Экибастуза, храню и сейчас».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
«…Совершенно откровенно заимствовали ценный гитлеровский опыт с номерами: заменить фамилию заключённого, „я“ заключённого, личность заключённого — номером, так что один от другого отличается уже не всей человеческой особенностью, а только плюс-минус единичкой в однообразном ряду.
<…>
Весь Экибастуз я проходил с номером Щ-232, в последние же месяцы приказали мне сменить на Щ-262. Эти номера я и вывез тайно из Экибастуза, храню и сейчас».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
1952
Экибастуз (Казахская ССР)
Архив А. И. Солженицына
Экибастуз (Казахская ССР)
Архив А. И. Солженицына
Лагерные нашивки с номером и телогрейка А. И. Солженицына
Три из четырёх нашивок, которые должны были носить заключённые каторжного лагеря, сохранились. Четвёртая нашивка утрачена.
«…Совершенно откровенно заимствовали ценный гитлеровский опыт с номерами: заменить фамилию заключённого, „я“ заключённого, личность заключённого — номером, так что один от другого отличается уже не всей человеческой особенностью, а только плюс-минус единичкой в однообразном ряду.
<…>
Весь Экибастуз я проходил с номером Щ-232, в последние же месяцы приказали мне сменить на Щ-262. Эти номера я и вывез тайно из Экибастуза, храню и сейчас».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
«…Совершенно откровенно заимствовали ценный гитлеровский опыт с номерами: заменить фамилию заключённого, „я“ заключённого, личность заключённого — номером, так что один от другого отличается уже не всей человеческой особенностью, а только плюс-минус единичкой в однообразном ряду.
<…>
Весь Экибастуз я проходил с номером Щ-232, в последние же месяцы приказали мне сменить на Щ-262. Эти номера я и вывез тайно из Экибастуза, храню и сейчас».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Февраль 1952
Заключённый-хирург оперирует Солженицына в лагерной больнице и удаляет злокачественную опухоль
С конца февраля 1952
Подсобный рабочий на литейном производстве
9 февраля 1953
Окончание срока заключения
«Я понимал, что не единственный я такой, что я прикасаюсь к большой Тайне, эта тайна в таких же одиноких грудных клетках скрыто зреет на разбросанных островах Архипелага, чтобы в какие‑то будущие годы, может быть уже после нашей смерти, обнаружиться и слиться в будущую русскую литературу».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
«Я понимал, что не единственный я такой, что я прикасаюсь к большой Тайне, эта тайна в таких же одиноких грудных клетках скрыто зреет на разбросанных островах Архипелага, чтобы в какие‑то будущие годы, может быть уже после нашей смерти, обнаружиться и слиться в будущую русскую литературу».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Автограф А. И. Солженицына. 1948. Марфино (Москва). Самодельная тетрадь в картонной обложке, 28 листов.
Архив А. И. Солженицына
Архив А. И. Солженицына
Конспекты по истории философии, которые А. И. Солженицын тайком вёл на шарашке по окончании 12‑часового рабочего дня
«Нержин, иногда задумчиво посасывая острый кончик пластмассовой ручки, мельчайшим почерком, будто не пером, а остриём иглы, выписывал на крохотном листике, утонувшем меж служебного камуфляжа: «Для математика в истории 17 года нет ничего неожиданного. Ведь тангенс при девяноста градусах, взмыв к бесконечности, тут же и рушится в пропасть минус бесконечности. Так и Россия, впервые взлетев к невиданной свободе, сейчас же и тут же оборвалась в худшую из тираний».
А. Солженицын. В круге первом. 1961
А. Солженицын. В круге первом. 1961
Вечная ссылка
Ссылка принесла освобождение не только от лагеря, но и от необходимости сочинять и хранить большой объём текстов в голове. Поселившись в уединённой мазанке на краю аула, Солженицын перенёс сочинённое в лагере на бумагу, написал ещё одну пьесу, начал работать над романом «В круге первом». Он писал о таких сторонах советской жизни, о которых писать было запрещено, поэтому никто посторонний не должен был о его занятиях знать.
Каждый раз, уходя на работу в школу, он надёжно прятал свои листики. И всё же первые читатели у него появились — такие же ссыльные Николай Иванович и Елена Александровна Зубовы. Николай Иванович помог Солженицыну усовершенствовать конспиративное хранение. Большим подспорьем в этом была фотосъёмка.
Новым и, казалось, последним препятствием творчеству стала смертельная болезнь. Перед отъездом в больницу в Ташкент Солженицын закопал весь свой архив фотоплёнок в бутылке из‑под шампанского в огороде. Своё исцеление он понимал как знак свыше о том, что отныне цель его жизни — исполнение особой творческой задачи: донести до всех страшную правду о советской карательной системе, сохранить память о людях, которые стали её невинными жертвами.
Новым и, казалось, последним препятствием творчеству стала смертельная болезнь. Перед отъездом в больницу в Ташкент Солженицын закопал весь свой архив фотоплёнок в бутылке из‑под шампанского в огороде. Своё исцеление он понимал как знак свыше о том, что отныне цель его жизни — исполнение особой творческой задачи: донести до всех страшную правду о советской карательной системе, сохранить память о людях, которые стали её невинными жертвами.
«Домик мой стоял на самом восточном краю посёлка. За калиткою был — арык, и степь, и каждое утро восход. Стоило венуть ветерку из степи — и лёгкие не могли им надышаться. В сумерки и по ночам, чёрным и лунным, я одиноко расхаживал там и обалдело дышал. Ближе ста метров не было ко мне жилья ни слева, ни справа, ни сзади».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
«Домик мой стоял на самом восточном краю посёлка. За калиткою был — арык, и степь, и каждое утро восход. Стоило венуть ветерку из степи — и лёгкие не могли им надышаться. В сумерки и по ночам, чёрным и лунным, я одиноко расхаживал там и обалдело дышал. Ближе ста метров не было ко мне жилья ни слева, ни справа, ни сзади».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Кок-Терек (Казахская ССР), Ростов-на-Дону, Челябинск, Рязань
33 листа, 364 чёрно-белые фотографии
Архив А. И. Солженицына
33 листа, 364 чёрно-белые фотографии
Архив А. И. Солженицына
Альбом «Ссылка, возвращение в Россию», с фотографиями, сделанными А. И. Солженицыным в 1953-х — 1956 -хгодах
«…Я вполне смирился, что буду жить здесь, ну если и не „вечно“, то по крайней мере лет двадцать (я не верил в наступление общей свободы раньше — и ошибся не много). Я уже никуда как будто и не хотел (хоть и замирало сердце над картой Средней России). Весь мир я ощущал не как внешний, не как манящий, а как прожитый, весь внутри меня, и вся задача оставалась — описывать его. Я был полон».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. 1968
13 февраля 1953
Солженицын из лагеря отправлен к месту ссылки «навечно»
4 марта 1953
Прибывает в казахский аул Кок-Терек («Зелёный тополь»), где ему разрешено снять частный домик
5 марта 1953
Первый день без конвоя; репродуктор на центральной площади Кок-Терека сообщает о смерти Сталина
Апрель 1953
Работает плановиком-экономистом в райпотребсоюзе
25 апреля 1953
Принят на работу в среднюю школу Кок-Терека учителем математики, физики и астрономии, знакомится с Н. И. Зубовым, ссыльным врачом
Май 1953
Первые проявления метастазов рака
Конец ноября 1953
В областной больнице в городе Джамбуле Солженицыну сообщают, что он проживёт не больше трёх недель
Декабрь 1953
Получает разрешение местного МВД поехать на лечение в онкологическую клинику в Ташкенте
Февраль 1954
После курса лечения возвращается в Кок-Терек, возобновляет работу в школе
«Первый ссыльный год душила меня смертельная болезнь, как бы союзница тюремщиков. И целый год никто в Кок-Тереке не мог даже определить, что за болезнь. Еле держась, я вёл уроки; уже мало спал и плохо ел. Всё написанное прежде в лагере и держимое в памяти, и ещё ссыльное новое, пришлось мне записать наскоро и зарыть в землю. (Эту ночь перед отъездом в Ташкент, последнюю ночь 1953 года, хорошо помню: на том и казалась оконченной вся жизнь моя и вся моя литература. Маловато было.)»
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
«Первый ссыльный год душила меня смертельная болезнь, как бы союзница тюремщиков. И целый год никто в Кок-Тереке не мог даже определить, что за болезнь. Еле держась, я вёл уроки; уже мало спал и плохо ел. Всё написанное прежде в лагере и держимое в памяти, и ещё ссыльное новое, пришлось мне записать наскоро и зарыть в землю. (Эту ночь перед отъездом в Ташкент, последнюю ночь 1953 года, хорошо помню: на том и казалась оконченной вся жизнь моя и вся моя литература. Маловато было.)»
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Июнь 1954
По окончании учебного года проходит повторный двухмесячный курс рентгенотерапии в Ташкенте
Сентябрь 1954 — июнь 1956
Живёт в Кок-Тереке, работает в школе
Февраль 1956
Н. С. Хрущёв выступает на XX съезде КПСС с осуждением культа личности Сталина
Апрель 1956
Отменена ссылка для осуждённых по 58‑й статье Уголовного кодекса РСФСР
«Тем временем я писал, однако, пьесу, не проходя ежедневного утреннего и вечернего обыска и не нуждаясь так часто уничтожать написанное, как прежде. Ничем другим я занят не был, и после лагеря мне понравилось так. Один раз в день я ходил в „Чайную“ и там на два рубля съедал горячей похлёбки — той самой, которую тут же отпускали в ведре и для арестантов местной тюрьмы. А хлеб-черняшку продавали в магазине свободно. А картошки я уже купил, и даже — ломоть свиного сала. Сам, на ишаке, привёз я саксаула из зарослей, мог и плиту топить. Счастье моё было очень недалеко от полного…».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
«Тем временем я писал, однако, пьесу, не проходя ежедневного утреннего и вечернего обыска и не нуждаясь так часто уничтожать написанное, как прежде. Ничем другим я занят не был, и после лагеря мне понравилось так. Один раз в день я ходил в „Чайную“ и там на два рубля съедал горячей похлёбки — той самой, которую тут же отпускали в ведре и для арестантов местной тюрьмы. А хлеб-черняшку продавали в магазине свободно. А картошки я уже купил, и даже — ломоть свиного сала. Сам, на ишаке, привёз я саксаула из зарослей, мог и плиту топить. Счастье моё было очень недалеко от полного…».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Современная реконструкция
Ящик с двойным дном
«Николай Иваныч [Зубов] так сразу очаровал меня, так растворил замкнутую грудь, что я быстро решил ему открыться — первому (и последнему) в ссылке. Вечерами мы стали ходить за край посёлка, садились на горбик старого арычного берега, и я читал ему, читал из своего стихотворного (да уже и прозного) запаса, проверяя, насколько ему понравится.
<…>
Неожиданная реакция его была…— изумление: как я изнуряю мозг, нося в себе это всё годами. Я и не допускал другого хранилища, кроме моей памяти, я уже свыкся с напряжением её, с вечными повторениями, — а он взялся разгрузить.
И через несколько дней принёс мне в подарок первое приспособление — поразительное по своей простоте, обычности в самой скудной обстановке, потому бесподозренное, да ещё и легко яереносимое: небольшой посылочный фанерный ящичек, какой стóит в больших городах немного, а в ссылке не купить, и естественно ссыльному его беречь, использовать для мелочей, и не рóзнит он со скудной меблишкой и земляным полом. А в ящике том дно было — двойное, но фанера не прогибалась, и только руки гинеколога могли с двух сторон наощупь соотнести, что дно со дном не сходится.
<…>
От этого дня подарка в мае 1953 я и стал постепенно записывать свои 12 тысяч строк — стихи, поэму, две пьесы…
Я пришёл в восторг: момент освобождения не меньший, чем выйти за лагерные ворота!»
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом.
Невидимки. 1974
<…>
Неожиданная реакция его была…— изумление: как я изнуряю мозг, нося в себе это всё годами. Я и не допускал другого хранилища, кроме моей памяти, я уже свыкся с напряжением её, с вечными повторениями, — а он взялся разгрузить.
И через несколько дней принёс мне в подарок первое приспособление — поразительное по своей простоте, обычности в самой скудной обстановке, потому бесподозренное, да ещё и легко яереносимое: небольшой посылочный фанерный ящичек, какой стóит в больших городах немного, а в ссылке не купить, и естественно ссыльному его беречь, использовать для мелочей, и не рóзнит он со скудной меблишкой и земляным полом. А в ящике том дно было — двойное, но фанера не прогибалась, и только руки гинеколога могли с двух сторон наощупь соотнести, что дно со дном не сходится.
<…>
От этого дня подарка в мае 1953 я и стал постепенно записывать свои 12 тысяч строк — стихи, поэму, две пьесы…
Я пришёл в восторг: момент освобождения не меньший, чем выйти за лагерные ворота!»
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом.
Невидимки. 1974
Современная реконструкция
Ящик с двойным дном
«Николай Иваныч [Зубов] так сразу очаровал меня, так растворил замкнутую грудь, что я быстро решил ему открыться — первому (и последнему) в ссылке. Вечерами мы стали ходить за край посёлка, садились на горбик старого арычного берега, и я читал ему, читал из своего стихотворного (да уже и прозного) запаса, проверяя, насколько ему понравится.
<…>
Неожиданная реакция его была…— изумление: как я изнуряю мозг, нося в себе это всё годами. Я и не допускал другого хранилища, кроме моей памяти, я уже свыкся с напряжением её, с вечными повторениями, — а он взялся разгрузить.
И через несколько дней принёс мне в подарок первое приспособление — поразительное по своей простоте, обычности в самой скудной обстановке, потому бесподозренное, да ещё и легко яереносимое: небольшой посылочный фанерный ящичек, какой стóит в больших городах немного, а в ссылке не купить, и естественно ссыльному его беречь, использовать для мелочей, и не рóзнит он со скудной меблишкой и земляным полом. А в ящике том дно было — двойное, но фанера не прогибалась, и только руки гинеколога могли с двух сторон наощупь соотнести, что дно со дном не сходится.
<…>
От этого дня подарка в мае 1953 я и стал постепенно записывать свои 12 тысяч строк — стихи, поэму, две пьесы…
Я пришёл в восторг: момент освобождения не меньший, чем выйти за лагерные ворота!»
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом.
Невидимки. 1974
<…>
Неожиданная реакция его была…— изумление: как я изнуряю мозг, нося в себе это всё годами. Я и не допускал другого хранилища, кроме моей памяти, я уже свыкся с напряжением её, с вечными повторениями, — а он взялся разгрузить.
И через несколько дней принёс мне в подарок первое приспособление — поразительное по своей простоте, обычности в самой скудной обстановке, потому бесподозренное, да ещё и легко яереносимое: небольшой посылочный фанерный ящичек, какой стóит в больших городах немного, а в ссылке не купить, и естественно ссыльному его беречь, использовать для мелочей, и не рóзнит он со скудной меблишкой и земляным полом. А в ящике том дно было — двойное, но фанера не прогибалась, и только руки гинеколога могли с двух сторон наощупь соотнести, что дно со дном не сходится.
<…>
От этого дня подарка в мае 1953 я и стал постепенно записывать свои 12 тысяч строк — стихи, поэму, две пьесы…
Я пришёл в восторг: момент освобождения не меньший, чем выйти за лагерные ворота!»
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом.
Невидимки. 1974
Матрёнин двор
Жизнь у Матрёны Васильевны Захаровой была счастьем возвращения в Среднюю Россию. В Матрёниной избе Солженицын работал вполне открыто: на столе у школьного учителя всегда лежит кипа тетрадок, и совершенно естественно, что он всё время что‑то пишет. Но строгая конспирация по‑прежнему была непременным условием жизни.
Его рукописи выглядели как прежде — заполненные с двух сторон мелким почерком листочки (малый объём легче прятать). У Матрёны была закончена первая редакция романа «В круге первом».
«Здесь, в моей ссыльной тишине, мне так неоспоримо виделся истинный ход пушкинской жизни: первое счастье — ссылка на юг, второе и высшее — ссылка в Михайловское. И там‑то надо было ему жить и жить, никуда не рваться. Какой рок тянул его в Петербург? Какой рок толкал его жениться?..
Однако трудно человеческому сердцу остаться на пути разума.
Трудно щепочке не плыть туда, куда льёт вся вода.
Начался ХХ съезд. <…> Я понял, что враг мой Сталин пал, а я, значит, подымаюсь.
И я — написал заявление о пересмотре.
А тут весною стали ссылку снимать со всей Пятьдесят Восьмой.
И, слабый, покинул я свою прозрачную ссылку. И поехал в мутный мир».
Однако трудно человеческому сердцу остаться на пути разума.
Трудно щепочке не плыть туда, куда льёт вся вода.
Начался ХХ съезд. <…> Я понял, что враг мой Сталин пал, а я, значит, подымаюсь.
И я — написал заявление о пересмотре.
А тут весною стали ссылку снимать со всей Пятьдесят Восьмой.
И, слабый, покинул я свою прозрачную ссылку. И поехал в мутный мир».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
«Здесь, в моей ссыльной тишине, мне так неоспоримо виделся истинный ход пушкинской жизни: первое счастье — ссылка на юг, второе и высшее — ссылка в Михайловское. И там‑то надо было ему жить и жить, никуда не рваться. Какой рок тянул его в Петербург? Какой рок толкал его жениться?..
Однако трудно человеческому сердцу остаться на пути разума.
Трудно щепочке не плыть туда, куда льёт вся вода.
Начался ХХ съезд. <…> Я понял, что враг мой Сталин пал, а я, значит, подымаюсь.
И я — написал заявление о пересмотре.
А тут весною стали ссылку снимать со всей Пятьдесят Восьмой.
И, слабый, покинул я свою прозрачную ссылку. И поехал в мутный мир».
Однако трудно человеческому сердцу остаться на пути разума.
Трудно щепочке не плыть туда, куда льёт вся вода.
Начался ХХ съезд. <…> Я понял, что враг мой Сталин пал, а я, значит, подымаюсь.
И я — написал заявление о пересмотре.
А тут весною стали ссылку снимать со всей Пятьдесят Восьмой.
И, слабый, покинул я свою прозрачную ссылку. И поехал в мутный мир».
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ. 1968
Выдана для получения паспорта
1956, Джамбул (Казахская ССР)
Архив А. И. Солженицына
1956, Джамбул (Казахская ССР)
Архив А. И. Солженицына
Справка об освобождении А. И. Солженицына от отбытия ссылки и о снятии с него судимости
«Управление МВД Джамбульской области Казахской ССР — город Джамбул.
16 апреля 1956 года.
№ 1/12−2723. Справка.
Выдана Солженицыну Александру Исаевичу, 1918 года рождения, уроженцу г. Кисловодска, по национальности русскому, гражданину СССР, в том, что он согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года „Об амнистии“ от дальнейшего отбытия ссылки освобождён со снятием судимости.
Справка выдана для предъявления в паспортный стол органов милиции на право получения паспорта. Начальник отдела УМВД Джамбульской области Крылов».
16 апреля 1956 года.
№ 1/12−2723. Справка.
Выдана Солженицыну Александру Исаевичу, 1918 года рождения, уроженцу г. Кисловодска, по национальности русскому, гражданину СССР, в том, что он согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года „Об амнистии“ от дальнейшего отбытия ссылки освобождён со снятием судимости.
Справка выдана для предъявления в паспортный стол органов милиции на право получения паспорта. Начальник отдела УМВД Джамбульской области Крылов».
«Летом 1956 года из пыльной горячей пустыни я возвращался наугад — просто в Россию. Ни в одной точке её никто меня не ждал и не звал, потому что я задержался с возвратом годиков на десять. Мне просто хотелось в среднюю полосу — без жары, с лиственным рокотом леса. Мне хотелось затесаться и затеряться в самой нутряной России — если такая где‑то была, жила».
Александр Солженицын
Матрёнин двор. 1959
«Летом 1956 года из пыльной горячей пустыни я возвращался наугад — просто в Россию. Ни в одной точке её никто меня не ждал и не звал, потому что я задержался с возвратом годиков на десять. Мне просто хотелось в среднюю полосу — без жары, с лиственным рокотом леса. Мне хотелось затесаться и затеряться в самой нутряной России — если такая где‑то была, жила».
Александр Солженицын
Матрёнин двор. 1959
16 апреля 1956
Солженицын получает справку из Управления МВД Джамбульской области об освобождении от дальнейшего отбытия ссылки со снятием судимости
5 мая 1956
Получает общегражданский паспорт
20 июня 1956
Навсегда уезжает из Кок-Терека
Конец июня 1956
Едет во Владимирскую область устраиваться на работу в школу
Август 1956
Снимает угол в доме Матрёны Васильевны Захаровой в деревне Мильцево
Сентябрь 1956
Начинает работу в школе соседнего посёлка Мезиновский
6 февраля 1957
Определением Военной коллегии Верховного суда СССР Солженицын реабилитирован за отсутствием состава преступления
21 февраля 1957
На железнодорожном переезде погибла Матрёна Захарова
Автограф А. И. Солженицына
1956—1957
Посёлок Мезиновский (Владимирская область)
Литературно-краеведческий музей Мезиновской средней общеобразовательной школы
1956—1957
Посёлок Мезиновский (Владимирская область)
Литературно-краеведческий музей Мезиновской средней общеобразовательной школы
Задачи для самостоятельных работ по физике, составленные А. И. Солженицыным
Текст с фотографий:
«Какую работу нужно затратить, чтобы поднять тело весом 29,4 кг на высоту 10 м, причём тело должно двигаться равноускоренно с ускорением 0,5 м/сек2?»
«Велосипедист едет по горизонтальному пути. Какую наименьшую скорость он должен развить, чтобы с разгону сделать мёртвую петлю радиусом 2 м? (g ≈10 м/сек2)»
* * *
«За год до того по сю сторону Уральского хребта я мог наняться разве таскать носилки. Даже электриком на порядочное строительство меня бы не взяли. А меня тянуло — учительствовать».
А. Солженицын. Матрёнин двор. 1959
«Какую работу нужно затратить, чтобы поднять тело весом 29,4 кг на высоту 10 м, причём тело должно двигаться равноускоренно с ускорением 0,5 м/сек2?»
«Велосипедист едет по горизонтальному пути. Какую наименьшую скорость он должен развить, чтобы с разгону сделать мёртвую петлю радиусом 2 м? (g ≈10 м/сек2)»
* * *
«За год до того по сю сторону Уральского хребта я мог наняться разве таскать носилки. Даже электриком на порядочное строительство меня бы не взяли. А меня тянуло — учительствовать».
А. Солженицын. Матрёнин двор. 1959
Автограф А. И. Солженицына
1956—1957
Посёлок Мезиновский (Владимирская область)
Литературно-краеведческий музей Мезиновской средней общеобразовательной школы
1956—1957
Посёлок Мезиновский (Владимирская область)
Литературно-краеведческий музей Мезиновской средней общеобразовательной школы
Задачи для самостоятельных работ по физике, составленные А. И. Солженицыным
Текст с фотографий:
«Какую работу нужно затратить, чтобы поднять тело весом 29,4 кг на высоту 10 м, причём тело должно двигаться равноускоренно с ускорением 0,5 м/сек2?»
«Велосипедист едет по горизонтальному пути. Какую наименьшую скорость он должен развить, чтобы с разгону сделать мёртвую петлю радиусом 2 м? (g ≈10 м/сек2)»
* * *
«За год до того по сю сторону Уральского хребта я мог наняться разве таскать носилки. Даже электриком на порядочное строительство меня бы не взяли. А меня тянуло — учительствовать».
А. Солженицын. Матрёнин двор. 1959
«Какую работу нужно затратить, чтобы поднять тело весом 29,4 кг на высоту 10 м, причём тело должно двигаться равноускоренно с ускорением 0,5 м/сек2?»
«Велосипедист едет по горизонтальному пути. Какую наименьшую скорость он должен развить, чтобы с разгону сделать мёртвую петлю радиусом 2 м? (g ≈10 м/сек2)»
* * *
«За год до того по сю сторону Уральского хребта я мог наняться разве таскать носилки. Даже электриком на порядочное строительство меня бы не взяли. А меня тянуло — учительствовать».
А. Солженицын. Матрёнин двор. 1959
Конец мая 1957
По окончании учебного года Солженицын увольняется из мезиновской школы
Июль 1957
Переезжает в Рязань
Конец августа 1957
Принят на работу в школу № 2 Рязани на должность учителя физики и астрономии
Сентябрь 1957 — декабрь 1962
Живёт в Рязани, работает в школе, во время каникул много путешествует по средней полосе России
«Двенадцать лет я спокойно писал и писал. Лишь на тринадцатом дрогнул. Это было лето 1960 года. От написанных многих вещей — и при полной их безвыходности, я стал ощущать переполнение, потерял лёгкость замысла и движения. В литературном подполье мне стало не хватать воздуха».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
После переезда в Рязань привычный творческий ритм Солженицына сохраняется: в свободное от школы время он пишет, уходя на работу — прячет. В 1959 году были написаны рассказы «Щ-854» (будущий «Один день Ивана Денисовича») и «Не стоит село без праведника» (будущий «Матрёнин двор»).
В октябре 1961‑го он отправляет в редакцию «Нового мира» рассказ, подписанный псевдонимом «А. Рязанский». Но после многих лет конспирации такое «обнаружение» себя кажется Солженицыну очень опасным. Сделав новые фотокопии своего архива, он передаёт их на хранение надёжным друзьям.
В октябре 1961‑го он отправляет в редакцию «Нового мира» рассказ, подписанный псевдонимом «А. Рязанский». Но после многих лет конспирации такое «обнаружение» себя кажется Солженицыну очень опасным. Сделав новые фотокопии своего архива, он передаёт их на хранение надёжным друзьям.
«Двенадцать лет я спокойно писал и писал. Лишь на тринадцатом дрогнул. Это было лето 1960 года. От написанных многих вещей — и при полной их безвыходности, я стал ощущать переполнение, потерял лёгкость замысла и движения. В литературном подполье мне стало не хватать воздуха».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
После переезда в Рязань привычный творческий ритм Солженицына сохраняется: в свободное от школы время он пишет, уходя на работу — прячет. В 1959 году были написаны рассказы «Щ-854» (будущий «Один день Ивана Денисовича») и «Не стоит село без праведника» (будущий «Матрёнин двор»).
В октябре 1961‑го он отправляет в редакцию «Нового мира» рассказ, подписанный псевдонимом «А. Рязанский». Но после многих лет конспирации такое «обнаружение» себя кажется Солженицыну очень опасным. Сделав новые фотокопии своего архива, он передаёт их на хранение надёжным друзьям.
В октябре 1961‑го он отправляет в редакцию «Нового мира» рассказ, подписанный псевдонимом «А. Рязанский». Но после многих лет конспирации такое «обнаружение» себя кажется Солженицыну очень опасным. Сделав новые фотокопии своего архива, он передаёт их на хранение надёжным друзьям.
«Шли годы, я уже освободился из ссылки, переехал в Среднюю Россию, вернулась ко мне жена, я был реабилитирован и допущен в умеренно-благополучную ничтожно-покорную жизнь — но к подпольно-литературной изнанке её я так же привык, как к лицевой школьной стороне. Всякий вопрос: на какой редакции закончить работу, к какому сроку хорошо бы поспеть, сколько экземпляров отпечатать, какой размер страницы взять, как стеснить строки, на какой машинке, и куда потом экземпляры, — все эти вопросы решались не дыханием непринуждённым писателя, которому только бы достроить вещь, наглядеться и отойти, — а ещё и вечно напряжёнными расчётами подпольщика: как и где это будет храниться, в чём будет перевозиться, и какие новые захоронки надо придумывать из‑за того, что всё растёт и растёт объём написанного и перепечатанного».
Александр Солженицын
Бодался телёнок с дубом. 1967
«Шли годы, я уже освободился из ссылки, переехал в Среднюю Россию, вернулась ко мне жена, я был реабилитирован и допущен в умеренно-благополучную ничтожно-покорную жизнь — но к подпольно-литературной изнанке её я так же привык, как к лицевой школьной стороне. Всякий вопрос: на какой редакции закончить работу, к какому сроку хорошо бы поспеть, сколько экземпляров отпечатать, какой размер страницы взять, как стеснить строки, на какой машинке, и куда потом экземпляры, — все эти вопросы решались не дыханием непринуждённым писателя, которому только бы достроить вещь, наглядеться и отойти, — а ещё и вечно напряжёнными расчётами подпольщика: как и где это будет храниться, в чём будет перевозиться, и какие новые захоронки надо придумывать из‑за того, что всё растёт и растёт объём написанного и перепечатанного».
Александр Солженицын
Бодался телёнок с дубом. 1967
Фрагмент
Авторская машинопись А. И. Солженицына
1962, Рязань
Архив А. И. Солженицына
Авторская машинопись А. И. Солженицына
1962, Рязань
Архив А. И. Солженицына
Роман «В круге первом»
«…Выручали меня ещё не испорченные глаза и от природы мелкий, как луковые семена, почерк; бумага тонкая, если удавалось привезти её из Москвы; полное уничтожение (всегда и только — сожжение) всех набросков, планов и промежуточных редакций; теснейшая, строчка к строчке, без всяких полей и двусторонняя перепечатка; а по окончании перепечатки — сожжение и главного беловика рукописи тоже: один огонь я признавал надёжным ещё с первых литературных шагов в тюрьме. По этой программе пошёл и роман „В круге первом“, и рассказ „Щ-854“…
<…>
В Рязани я придумал хранение в проигрывателе: внутри нашёл полость, а сам он так тяжёл, что на вес не обнаружишь добавки. И халтурную советскую недоделку верха шкафа использовал для двойной фанерной крыши».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
<…>
В Рязани я придумал хранение в проигрывателе: внутри нашёл полость, а сам он так тяжёл, что на вес не обнаружишь добавки. И халтурную советскую недоделку верха шкафа использовал для двойной фанерной крыши».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
«Попытку я сделал в 1961, но совсем неосознанно. Я не знал — для чего, у меня не было никакого замысла, просто взял „Щ-854“ и перепечатал облегчённо, опуская наиболее резкие места и суждения… Сделал зачем‑то — и положил. Но положил уже открыто, не пряча. Это было очень радостное освобождённое состояние! — не ломать голову, куда прятать новозаконченную вещь, а держать её просто в столе — счастье, плохо ценимое писателями».
Александр Солженицын
Бодался телёнок с дубом. 1967
«Попытку я сделал в 1961, но совсем неосознанно. Я не знал — для чего, у меня не было никакого замысла, просто взял „Щ-854“ и перепечатал облегчённо, опуская наиболее резкие места и суждения… Сделал зачем‑то — и положил. Но положил уже открыто, не пряча. Это было очень радостное освобождённое состояние! — не ломать голову, куда прятать новозаконченную вещь, а держать её просто в столе — счастье, плохо ценимое писателями».
Александр Солженицын
Бодался телёнок с дубом. 1967
27 октября 1961
А. Т. Твардовский на XXII съезде КПСС призывает писателей больше говорить о культе личности Сталина в своих произведениях
8 ноября 1961
В редакцию журнала «Новый мир», главным редактором которого был А. Т. Твардовский, поступает рассказ Солженицына «Щ-854», подписанный псевдонимом «А. Рязанский»
ГУЛАГ
Главное управление (исправительно-трудовых) лагерей и мест заключения. Подразделение НКВД СССР, МВД СССР, Министерства юстиции СССР, осуществлявшее руководство местами заключения и содержания в 1930—1960.
Литературное чудо
Публикация «Одного дня Ивана Денисовича» открыла Солженицыну путь в официальную советскую литературу. Однако его творческие задачи не изменились. Бывшие заключённые, оценив мастерство и честность автора рассказа, доверили ему свои свидетельства о жизни в лагерях — в надежде, что он напишет большую книгу о советском ГУЛАГе. Власти же, напечатав единственный рассказ на эту тему, сочли её исчерпанной. Несмотря на широкую читательскую поддержку, в центральной печати имя Солженицына начали замалчивать уже с 1963 года.
Вступив в Союз писателей РСФСР, Солженицын смог оставить работу в школе и полностью сконцентрироваться на литературном труде.
Он дорабатывает роман «В круге первом», пишет повесть «Раковый корпус», собирает материалы по истории революции. Однако на публикацию его текстов уже наложен негласный запрет. Поэтому с осени 1964 года читатели сами начинают перепечатывать и распространять его крохотные рассказы. Другие произведения Солженицына читают и хранят у себя только близкие друзья. У одного из них, Вениамина Львовича Теуша, во время обыска в сентябре 1965 года сотрудники КГБ изъяли часть солженицынского архива.
Он дорабатывает роман «В круге первом», пишет повесть «Раковый корпус», собирает материалы по истории революции. Однако на публикацию его текстов уже наложен негласный запрет. Поэтому с осени 1964 года читатели сами начинают перепечатывать и распространять его крохотные рассказы. Другие произведения Солженицына читают и хранят у себя только близкие друзья. У одного из них, Вениамина Львовича Теуша, во время обыска в сентябре 1965 года сотрудники КГБ изъяли часть солженицынского архива.
Оттиск для сверки
Правка рукой А. И. Солженицына
1962, Москва
Архив А. И. Солженицына
Правка рукой А. И. Солженицына
1962, Москва
Архив А. И. Солженицына
Журнал «Новый мир» с повестью «Один день Ивана Денисовича»
«Перед ноябрьскими, как раз через год с тех пор, как я выпустил повесть из рук, я был вызван на первую корректуру. Пока я сидел над машинописными текстами — всё это был миф, не ощущалось нисколько. Но когда передо мной легли необрезанные журнальные страницы, я представил, как всплывает на свет к миллионам несведущих крокодилье чудище нашей лагерной жизни, — и в непривычной роскоши гостиничного номера я первый раз плакал сам над рассказом».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
Оттиск для сверки
Правка рукой А. И. Солженицына
1962, Москва
Архив А. И. Солженицына
Правка рукой А. И. Солженицына
1962, Москва
Архив А. И. Солженицына
Журнал «Новый мир» с повестью «Один день Ивана Денисовича»
«Перед ноябрьскими, как раз через год с тех пор, как я выпустил повесть из рук, я был вызван на первую корректуру. Пока я сидел над машинописными текстами — всё это был миф, не ощущалось нисколько. Но когда передо мной легли необрезанные журнальные страницы, я представил, как всплывает на свет к миллионам несведущих крокодилье чудище нашей лагерной жизни, — и в непривычной роскоши гостиничного номера я первый раз плакал сам над рассказом».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
11 декабря 1961
Александр Трифонович Твардовский, прочитав рассказ «Щ-854», вызывает автора, А. И. Солженицына, для заключения договора о публикации
Весна 1962
Твардовский собирает рецензии на рассказ «Щ-854» для представления его Н. С. Хрущёву
Август 1962
Рассказ Солженицына «Щ-854», переименованный Твардовским в повесть «Один день Ивана Денисовича», представлен Н. С. Хрущёву
Октябрь 1962
Публикация повести одобрена на заседании Президиума Ц К КПСС
18 ноября 1962
В продажу поступает 11‑й номер журнала «Новый мир» с повестью «Один день Ивана Денисовича», в редакцию начинают стекаться потоки читательских откликов
Зэк, зэка
Узник, заключённый; человек, по приговору суда лишённый свободы и отбывающий наказание в лагере или тюрьме. Слово «зэк» возникло из сокращения «з/к», что означало «заключённый каналоармеец», то есть строитель Беломорско-Балтийского канала (1931−1933).
«Письма мне, письма, уже сотни их, и новые пачки доставляют из „Нового мира“, и каждый день притаскивает рязанская почта — просто „в Рязань“, без адреса… Взрыв писем от целой России, нельзя вобрать ни в какие лёгкие, и какая же высота обозрения жизней зэческих, никогда прежде не достижимая, — льются ко мне биографии, случаи, события…»
Александр Солженицын
Из неопубликованной рукописи
1980-е
1980-е
«Письма мне, письма, уже сотни их, и новые пачки доставляют из „Нового мира“, и каждый день притаскивает рязанская почта — просто „в Рязань“, без адреса… Взрыв писем от целой России, нельзя вобрать ни в какие лёгкие, и какая же высота обозрения жизней зэческих, никогда прежде не достижимая, — льются ко мне биографии, случаи, события…»
Александр Солженицын
Из неопубликованной рукописи
1980-е
1980-е
Встреча руководителей государства с деятелями литературы и искусства
«На той первой кремлёвской встрече меня ещё превозносили, подставляли под аплодисменты и объективы — но на „Иване Денисовиче“ и выпустил последний вздох весь порыв XXII съезда. Поднималась уже общая контратака сталинистов, которую недальновидный Хрущёв с благодушием поддерживал».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
О принятии в Союз писателей
«…С ракетной скоростью меня приняли в Союз писателей и тем освободили от школы, поглощавшей столько времени; впервые в жизни я мог поехать жить за рекой при разливе или в осеннем лесу — и писать… Просто грешно было обижаться на непечатанье: не мешают писать — чего ещё? Свободен — и пишу, чего ещё?
Раздвинулись сутки, раздвинулись месяцы, я стал писать непомерно много сразу — четыре больших вещи: собирал материалы к „Архипелагу“ (на всю страну меня объявили зэкам, и зэки несли и рассказывали); к заветному главному моему роману о революции 17‑го года, начал „Раковый корпус“, а из „Круга первого“ надумал выцеживать главы для неожиданной когда‑нибудь публикации, если представится».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
Раздвинулись сутки, раздвинулись месяцы, я стал писать непомерно много сразу — четыре больших вещи: собирал материалы к „Архипелагу“ (на всю страну меня объявили зэкам, и зэки несли и рассказывали); к заветному главному моему роману о революции 17‑го года, начал „Раковый корпус“, а из „Круга первого“ надумал выцеживать главы для неожиданной когда‑нибудь публикации, если представится».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
Солженицын приглашён на встречу руководителей государства с деятелями литературы и искусства
А. И. Солженицын принят в Союз писателей РСФСР
Январь 1963
В «Новом мире» напечатаны рассказы «Матрёнин двор» и «Случай на станции Кречетовка»
Март 1963
В официальной советской печати начинаются нападки на рассказы Солженицына
Июль 1963
Поездка Солженицына в Эстонию, встреча с лубянским сокамерником Арнольдом Сузи. Первые планы тайной работы в Эстонии над «Архипелагом ГУЛАГом»
Декабрь 1963
Солженицын выдвинут на соискание Ленинской премии; на итоговом голосовании его кандидатура провалена
1959
Рязань
Архив А. И. Солженицына
Рязань
Архив А. И. Солженицына
Пишущая машинка А. И. Солженицына, деревянный столик
«К началу 1960… купил в московском комиссионном вторую машинку — „Рену“, замечательный „Rheinmetall“ (и по сегодня на ней печатаю, уже 30 лет): не только буквы мельче плохой советской „Москвы“, но ещё и удобное выключение сцепления — и после каждой строчки я терпеливо выключал его, поворачивал сверх одного „щелчка“ лишь на долю второго щелчка, включал сцепление — и так гнал строчку, получалось гораздо тесней, чем в один интервал, строчки едва не сливались. (Сохранились образцы, как художественная работа.) Не знаю, кто ещё в мире, кроме меня, когда‑нибудь так печатал, квадратного сантиметра чистого, белого нигде не остаётся на листе».
А. Солженицын. Из неопубликованной рукописи. 1980‑е
А. Солженицын. Из неопубликованной рукописи. 1980‑е
КГБ СССР
Комитет государственной безопасности СССР, центральный орган государственного управления СССР в сфере обеспечения государственной безопасности в 1954—1991.
Май — июнь 1964
А. Т. Твардовский читает роман «В круге первом»; роман обсуждается в редакции «Нового мира»
Лето 1964
Солженицын в Эстонии разрабатывает конструкцию «Архипелага ГУЛАГа»
Осень 1964
В самиздате читателями распространяются «Крохотки» Солженицына
14 октября 1964
Н. С. Хрущёв снят с должности генерального секретаря ЦК КПСС.
Конец октября 1964
Солженицын передаёт часть архива на Запад
Зима — весна 1965
Начинает работу над «Архипелагом ГУЛАГом» в деревне Давыдово (Рязанская область)
11 сентября 1965
Архив Солженицына арестован КГБ при обыске у одного из хранителей, Вениамина Львовича Теуша
Доверенный летописец народного горя
С сентября 1965 года Солженицын ожидал ареста и торопился выполнить свой творческий долг — закончить «Архипелаг ГУЛАГ». Он работал на уединённом хуторе под Тарту, и только несколько эстонских друзей знали, что он пишет. Раз в неделю кто-то из них привозил ему еду и увозил написанные главы — это была часть конспирации: так сотрудники КГБ не смогли бы захватить всю книгу целиком.
Закончив работу, Солженицын перепечатал текст на пишущей машинке. Машинопись была сфотографирована, фотоплёнка передана в надёжное место за границу. Рукопись спрятали в земле его друзья-эстонцы. В полной сохранности она пролежала там более 20 лет.
Об аресте архива в 1965 году Солженицын писал:
«Провал мой в сентябре 1965 года был самой большой бедой за 47 лет моей жизни. Я несколько месяцев ощущал его как настоящую физическую незаживающую рану — копьём в грудь, и даже напрокол, и наконечник застрял, не вытащить. <…> Главный удар был в том, что прошёл я полную лагерную школу — и вот оказался глуп и беззащитен. <…>
И не только работа моей жизни, но заветы миллионов погибших, тех, кто не дошептал, не дохрипел своего на полу лагерного барака, — тех заветы я не выполнил… Мне дано было выползти почти единственному, на меня так надеялись черепа погребённых в лагерных братских могильниках — а я рухнул, а я не донёс их надежды».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
И не только работа моей жизни, но заветы миллионов погибших, тех, кто не дошептал, не дохрипел своего на полу лагерного барака, — тех заветы я не выполнил… Мне дано было выползти почти единственному, на меня так надеялись черепа погребённых в лагерных братских могильниках — а я рухнул, а я не донёс их надежды».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. 1967
Сентябрь — октябрь 1965
После ареста архива Солженицын готовит материалы и разрабатывает конспиративный план непрерывной работы над «Архипелагом ГУЛАГом»
Зима 1965—1966
На уединённом хуторе в Эстонии, в Укрывище, пишет первые пять частей «Архипелага ГУЛАГа»
Январь 1966
В «Новом мире» напечатан
рассказ «Захар-Калита»
рассказ «Захар-Калита»
Весна 1966
Солженицын живёт в Переделкине у К. И. Чуковского и в своём летнем домике в Рождестве (Московская область). Дорабатывает и передаёт в редакцию «Нового мира» «Раковый корпус»
Осень 1966
Выступает в Институте атомной энергии и Институте востоковедения АН СССР с чтением фрагментов своих неопубликованных произведений. Запрет властей на его встречи с читателями
Зима 1966–1967
Продолжение работы в Укрывище над «Архипелагом ГУЛАГом»
Автограф А. И. Солженицына
ЭСТОНИЯ
1965
Архив А. И. Солженицына
ЭСТОНИЯ
1965
Архив А. И. Солженицына
«Архипелаг ГУЛАГ». Фрагмент рукописи
В течение 20 лет рукопись хранили эстонские друзья Солженицына, закопав её в землю. Передана в архив писателя в середине 1990‑х.
«Началось моё Укрывище, где я проработал две зимы кряду… действительно скрытый начисто от ГБ и от слухов… Первую зиму я пробыл здесь 65 дней, вторую — 81. И за эти два периода стопка заготовок и первых глав „Архипелага“ обратилась в готовую машинопись… Так, как эти 146 дней в Укрывище, я не работал никогда в жизни, это был как бы даже не я, меня несло, моей рукой писало, я был только бойкум пружины, сжимавшейся полвека и вот отдающей.
<…>
Связи с внешним миром я себе не оставил никакой, что делалось там, может быть, уже громят мой дом… Но то всё, во внешнем мире, и не могло меня касаться: я соединился со своим заветным материалом на отшибе мира, и единственная и последняя жизненная цель была — чтоб из этого соединения родился „Архипелаг“, хотя б на том и умер я сам.
Это были вершинные недели и моей победы и моей отрешённости».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
«Началось моё Укрывище, где я проработал две зимы кряду… действительно скрытый начисто от ГБ и от слухов… Первую зиму я пробыл здесь 65 дней, вторую — 81. И за эти два периода стопка заготовок и первых глав „Архипелага“ обратилась в готовую машинопись… Так, как эти 146 дней в Укрывище, я не работал никогда в жизни, это был как бы даже не я, меня несло, моей рукой писало, я был только бойкум пружины, сжимавшейся полвека и вот отдающей.
<…>
Связи с внешним миром я себе не оставил никакой, что делалось там, может быть, уже громят мой дом… Но то всё, во внешнем мире, и не могло меня касаться: я соединился со своим заветным материалом на отшибе мира, и единственная и последняя жизненная цель была — чтоб из этого соединения родился „Архипелаг“, хотя б на том и умер я сам.
Это были вершинные недели и моей победы и моей отрешённости».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
Автограф А. И. Солженицына
ЭСТОНИЯ
1965
Архив А. И. Солженицына
ЭСТОНИЯ
1965
Архив А. И. Солженицына
«Архипелаг ГУЛАГ». Фрагмент рукописи
В течение 20 лет рукопись хранили эстонские друзья Солженицына, закопав её в землю. Передана в архив писателя в середине 1990‑х.
«Началось моё Укрывище, где я проработал две зимы кряду… действительно скрытый начисто от ГБ и от слухов… Первую зиму я пробыл здесь 65 дней, вторую — 81. И за эти два периода стопка заготовок и первых глав „Архипелага“ обратилась в готовую машинопись… Так, как эти 146 дней в Укрывище, я не работал никогда в жизни, это был как бы даже не я, меня несло, моей рукой писало, я был только бойкум пружины, сжимавшейся полвека и вот отдающей.
<…>
Связи с внешним миром я себе не оставил никакой, что делалось там, может быть, уже громят мой дом… Но то всё, во внешнем мире, и не могло меня касаться: я соединился со своим заветным материалом на отшибе мира, и единственная и последняя жизненная цель была — чтоб из этого соединения родился „Архипелаг“, хотя б на том и умер я сам.
Это были вершинные недели и моей победы и моей отрешённости».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
«Началось моё Укрывище, где я проработал две зимы кряду… действительно скрытый начисто от ГБ и от слухов… Первую зиму я пробыл здесь 65 дней, вторую — 81. И за эти два периода стопка заготовок и первых глав „Архипелага“ обратилась в готовую машинопись… Так, как эти 146 дней в Укрывище, я не работал никогда в жизни, это был как бы даже не я, меня несло, моей рукой писало, я был только бойкум пружины, сжимавшейся полвека и вот отдающей.
<…>
Связи с внешним миром я себе не оставил никакой, что делалось там, может быть, уже громят мой дом… Но то всё, во внешнем мире, и не могло меня касаться: я соединился со своим заветным материалом на отшибе мира, и единственная и последняя жизненная цель была — чтоб из этого соединения родился „Архипелаг“, хотя б на том и умер я сам.
Это были вершинные недели и моей победы и моей отрешённости».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
Март 1967
Обсуждение вопроса «О писателе Солженицыне» на заседании Секретариата Ц К КПСС
Май 1967
Солженицын рассылает письмо IV Всесоюзному съезду Союза советских писателей с требованием отмены цензуры и защиты прав писателей
Июль 1967
В ЦК КПСС обсуждают вопрос «О поведении и взглядах писателя Солженицына»
«Я спокоен, конечно, что свою писательскую задачу я выполню при всех обстоятельствах, а из могилы — ещё успешнее и неоспоримее, чем живой. Никому не перегородить путей правды, и за движение её я готов принять и смерть. Но может быть, многие уроки научат нас наконец не останавливать пера писателя при жизни?
Это ещё ни разу не украсило нашей истории».
Это ещё ни разу не украсило нашей истории».
А. Солженицын. Письмо IV Всесоюзному съезду Союза советских писателей. 1967
Солженицын открыто объявил протест идеологическому давлению, которому подвергались литераторы в Советском Союзе: написал письмо IV Всесоюзному съезду Союза советских писателей, в котором требовал «упразднения всякой — явной или скрытой — цензуры над художественными произведениями».
Это письмо поддержали почти сто делегатов съезда, однако открытого обсуждения не состоялось. Солженицын был исключён из Союза писателей, его произведения изымали из советских библиотек.
Это письмо поддержали почти сто делегатов съезда, однако открытого обсуждения не состоялось. Солженицын был исключён из Союза писателей, его произведения изымали из советских библиотек.
Катушки чёрно-белой фотоплёнки
36 кадров в каждой катушке
МОСКВА, 1971
Архив А. И. Солженицына
36 кадров в каждой катушке
МОСКВА, 1971
Архив А. И. Солженицына
Капсулы с фотоплёнками с репродукциями машинописи «Архипелага ГУЛАГа»
Подобные катушки фотокопий текста «Архипелага ГУЛАГа» в 1968 году были тайно переправлены за пределы СССР при помощи А. В. Андреева
Съёмка В. Н. Курдюмова
«В первых числах июня 1968 мы в Рождестве допечатывали „Архипелаг“, в Париже бурлили революционные студенты… Саша (Александр Вадимович) Андреев приехал на недельную командировку в Москву с группою ЮНЕСКО. <…> не судьба ли? не послать ли сейчас с Сашею „Архипелаг“ на Запад?
<…>
Оставаться ему вечно здесь — погибнуть. Но в Сашиных руках попасть на таможне — ещё большая гибель и книге, и автору, и всем, — сколько имён в „Архипелаге“ названо, ещё живых! — и ему самому. <…> И <…> такое стечение: в самый день окончания „Архипелага“ (и с запасом дней на пересъёмку плёнки), — и в чистые руки! Как отличить свободу нашего решения от Божьего начертания? <…>
…Предложил он [Саша] такой вариант: киномеханик будет отправлять контейнер с киноматериалами их группы, его и попросить сунуть туда и капсулу с нашей плёнкой».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
Съёмка В. Н. Курдюмова
«В первых числах июня 1968 мы в Рождестве допечатывали „Архипелаг“, в Париже бурлили революционные студенты… Саша (Александр Вадимович) Андреев приехал на недельную командировку в Москву с группою ЮНЕСКО. <…> не судьба ли? не послать ли сейчас с Сашею „Архипелаг“ на Запад?
<…>
Оставаться ему вечно здесь — погибнуть. Но в Сашиных руках попасть на таможне — ещё большая гибель и книге, и автору, и всем, — сколько имён в „Архипелаге“ названо, ещё живых! — и ему самому. <…> И <…> такое стечение: в самый день окончания „Архипелага“ (и с запасом дней на пересъёмку плёнки), — и в чистые руки! Как отличить свободу нашего решения от Божьего начертания? <…>
…Предложил он [Саша] такой вариант: киномеханик будет отправлять контейнер с киноматериалами их группы, его и попросить сунуть туда и капсулу с нашей плёнкой».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
Декабрь 1967
Рассыпан набор «Ракового корпуса» в «Новом мире»
Зима 1968
Заканчивает «Архипелаг ГУЛАГ»
Весна 1968
В Рождестве отпечатан и переснят на фотоплёнку окончательный текст «Архипелага ГУЛАГа»; капсула с плёнкой передана в Париж
Осень 1968
На Западе на русском языке и в переводах выходят «В круге первом» и «Раковый корпус»
Зима 1969
Солженицын награждён Премией французских журналистов за лучшую иностранную книгу
4 ноября 1969
На заседании рязанской писательской организации исключён из Союза писателей РСФСР
«О, я, кажется, уже начинаю любить это своё новое положение, после провала моего архива! это открытое и гордое противостояние, это признанное право на собственную мысль! <…> Теперь-то мне открылся высший и тайный смысл того горя, которому я не находил оправдания… для того была мне послана моя убийственная беда, чтоб отбить у меня возможность таиться и молчать, чтоб от отчаянья я начал говорить и действовать.
Ибо — подошли сроки…»
Ибо — подошли сроки…»
Александр Солженицын
Бодался телёнок с дубом
1967
1967
«О, я, кажется, уже начинаю любить это своё новое положение, после провала моего архива! это открытое и гордое противостояние, это признанное право на собственную мысль! <…> Теперь-то мне открылся высший и тайный смысл того горя, которому я не находил оправдания… для того была мне послана моя убийственная беда, чтоб отбить у меня возможность таиться и молчать, чтоб от отчаянья я начал говорить и действовать.
Ибо — подошли сроки…»
Ибо — подошли сроки…»
Александр Солженицын
Бодался телёнок с дубом
1967
1967
Автограф А. И. Солженицына
1963−1965
Рязань, Эстония
Записная книжка в кожаной обложке
Архив А. И. Солженицына
1963−1965
Рязань, Эстония
Записная книжка в кожаной обложке
Архив А. И. Солженицына
Рукописный русско-эстонский разговорник
«И так прочно создался этот эстонский тыл, что когда <…> грянула гроза надо мной, узнал я о провале архива… а сидел в это время на всех заготовках и рукописях „Архипелага“, всё в клочках и фрагментах…— то и мысли не было другой, куда спасать своё сокровище, куда поеду я его дорабатывать, если уцелею, — конечно, в Эстонию».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
Автограф А. И. Солженицына
1963−1965
Рязань, Эстония
Записная книжка в кожаной обложке
Архив А. И. Солженицына
1963−1965
Рязань, Эстония
Записная книжка в кожаной обложке
Архив А. И. Солженицына
Рукописный русско-эстонский разговорник
«И так прочно создался этот эстонский тыл, что когда <…> грянула гроза надо мной, узнал я о провале архива… а сидел в это время на всех заготовках и рукописях „Архипелага“, всё в клочках и фрагментах…— то и мысли не было другой, куда спасать своё сокровище, куда поеду я его дорабатывать, если уцелею, — конечно, в Эстонию».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
Издание «Архипелага ГУЛАГа»
Солженицын принял присуждённую ему в 1970 году Нобелевскую премию, но в Стокгольм на церемонию вручения награды не поехал: опасался, что обратно его не пустят.
Мировое признание спровоцировало усиление давления на него в Советском Союзе. Солженицын принимает решение выдержать бой на родине до конца. По его плану, «Архипелаг ГУЛАГ» должен был быть напечатан в 1975 году: понимая, что выход в свет этой книги — «голова на плаху», писатель оставляет себе время для работы над романом о русской революции, задуманном им ещё в юности.
1962
Москва
Архив А. И. Солженицына
Москва
Архив А. И. Солженицына
Журнал «Новый мир», № 11, 1962
В начале 1970‑х страницы с рассказом А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» были вырезаны, а название произведения в оглавлении — вымарано.
«Намеревается ли Секретариат защитить меня от непрерывной трёхлетней (мягко было бы назвать её „недружественной“) клеветы у меня на родине?.. Какие меры принял Секретариат, чтобы отменить незаконный запрет моих печатных произведений в библиотечном пользовании и цензурное распоряжение изымать мою фамилию из упоминания в критических статьях? (В „Вопросах литературы“ так поступили даже… в переводе японской статьи. В Пермском университете подвергнута санкциям группа студентов, пытавшихся обсуждать мои печатные произведения в своём научном сборнике.)»
А. Солженицын. Письмо в Секретариат Союза писателей СССР. 1 декабря 1967
«Намеревается ли Секретариат защитить меня от непрерывной трёхлетней (мягко было бы назвать её „недружественной“) клеветы у меня на родине?.. Какие меры принял Секретариат, чтобы отменить незаконный запрет моих печатных произведений в библиотечном пользовании и цензурное распоряжение изымать мою фамилию из упоминания в критических статьях? (В „Вопросах литературы“ так поступили даже… в переводе японской статьи. В Пермском университете подвергнута санкциям группа студентов, пытавшихся обсуждать мои печатные произведения в своём научном сборнике.)»
А. Солженицын. Письмо в Секретариат Союза писателей СССР. 1 декабря 1967
Осень 1969
Солженицын живёт в Жуковке у М. Л. Ростроповича, работает над первыми узлами «Красного Колеса»
Июль 1970
Выдвинут французскими писателями на соискание Нобелевской премии по литературе
8 октября 1970
Нобелевский комитет присуждает Солженицыну Нобелевскую премию за 1970 год с формулировкой: «За нравственную силу, с которой он продолжил извечную традицию русской литературы»
20 ноября 1970
На заседании ЦК КПСС принимается проект указа о лишении А. И. Солженицына советского гражданства, если он поедет получать премию в Стокгольм
Ноябрь 1970
Солженицын отказывается от поездки, начинает переговоры со Шведской академией о получении нобелевских регалий в Москве
Июнь 1971
В парижском издательстве «YMCA-Press» выходит в свет «Август Четырнадцатого», первый узел «Красного Колеса»
1967
Москва
Архив А. И. Солженицына
Москва
Архив А. И. Солженицына
Роман «В круге первом». Самиздат
Съёмка, печать, переплёт В. Н. Курдюмова
Фоторепродукция машинописи, листы фотобумаги в самодельном переплёте, 6 томов, 585 страниц
«Преимущество самиздата в том, что это новый вид литературы. Он не нуждается в книжной торговле, не нуждается ни в западной рекламе, ни в восточной пропаганде. На Западе иногда эти два сильных рычага — реклама и торговля — проталкивают книгу, не имеющую истинной духовной цены. А у нас самиздат — или берёт, или не берёт. Понравилось, интересно — берёт. Без рекламы, без торговли и не платя никто никому ничего».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Встречный бой. 1971
Фоторепродукция машинописи, листы фотобумаги в самодельном переплёте, 6 томов, 585 страниц
«Преимущество самиздата в том, что это новый вид литературы. Он не нуждается в книжной торговле, не нуждается ни в западной рекламе, ни в восточной пропаганде. На Западе иногда эти два сильных рычага — реклама и торговля — проталкивают книгу, не имеющую истинной духовной цены. А у нас самиздат — или берёт, или не берёт. Понравилось, интересно — берёт. Без рекламы, без торговли и не платя никто никому ничего».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Встречный бой. 1971
1967
Москва
Архив А. И. Солженицына
Москва
Архив А. И. Солженицына
Роман «В круге первом». Самиздат
Съёмка, печать, переплёт В. Н. Курдюмова
Фоторепродукция машинописи, листы фотобумаги в самодельном переплёте, 6 томов, 585 страниц
«Преимущество самиздата в том, что это новый вид литературы. Он не нуждается в книжной торговле, не нуждается ни в западной рекламе, ни в восточной пропаганде. На Западе иногда эти два сильных рычага — реклама и торговля — проталкивают книгу, не имеющую истинной духовной цены. А у нас самиздат — или берёт, или не берёт. Понравилось, интересно — берёт. Без рекламы, без торговли и не платя никто никому ничего».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Встречный бой. 1971
Фоторепродукция машинописи, листы фотобумаги в самодельном переплёте, 6 томов, 585 страниц
«Преимущество самиздата в том, что это новый вид литературы. Он не нуждается в книжной торговле, не нуждается ни в западной рекламе, ни в восточной пропаганде. На Западе иногда эти два сильных рычага — реклама и торговля — проталкивают книгу, не имеющую истинной духовной цены. А у нас самиздат — или берёт, или не берёт. Понравилось, интересно — берёт. Без рекламы, без торговли и не платя никто никому ничего».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Встречный бой. 1971
«Со стеснением в сердце я годами воздерживался от печатания этой уже готовой книги: долг перед ещё живыми перевешивал долг перед умершими. Но теперь, когда госбезопасность всё равно взяла эту книгу, мне ничего не остаётся, как немедленно публиковать её».
А. Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ.
Предисловие к публикации. Сентябрь 1973
Предисловие к публикации. Сентябрь 1973
Тайные помощники — «невидимки» — помогают ему организовать конспиративное хранение рабочего архива. Однако в августе 1973 года один машинописный экземпляр «Архипелага ГУЛАГа» захвачен КГБ.
Автору ничего не остаётся, как немедленно публиковать книгу. «Архипелаг ГУЛАГ» вышел в Париже раньше запланированного срока — 28 декабря 1973 года.
Автору ничего не остаётся, как немедленно публиковать книгу. «Архипелаг ГУЛАГ» вышел в Париже раньше запланированного срока — 28 декабря 1973 года.
«Издатель выяснился однозначно: Никита Алексеевич Струве. <…> А — как теперь ускорить печатание? может быть — ксерокопия с машинописи? неважно, как издание будет выглядеть, только бы скорей! И Никите: пусть „Архипелаг“ выглядит кустарно — и будет подешевле, не такая книга, чтоб на ней деньги собирать. Никита обещает издать первый том рекордно быстро, в три месяца. Пишет: наборщик „Архипелага“ со слезами сказал: когда я умру — положите эту книгу в мой гроб».
А. И. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
А. И. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Невидимки. 1974
Апрель 1972
Советские власти не допускают вручения Солженицыну знаков лауреата Нобелевской премии в Москве
Август 1973
В Ленинграде арестована Е. Д. Воронянская, помогавшая Солженицыну перепечатывать «Архипелаг ГУЛАГ» в 1968 году; КГБ захватил машинописный экземпляр книги
Сентябрь 1973
Солженицын отдаёт распоряжение немедленно печатать «Архипелаг ГУЛАГ» в Париже
В свет выходит первый том «Архипелага ГУЛАГа» («YMCA-Press»)
12 февраля 1974
Солженицын арестован в Москве, доставлен в Лефортовскую тюрьму
13 февраля 1974
Арестованному предъявлено обвинение в измене родине и объявлено о лишении гражданства СССР. В тот же день он выслан самолётом в Западную Германию
«В мирной литературе мирных стран — чем определяет автор порядок публикации книг? Своею зрелостью. Их готовностью. Хронологической очерёдностью — как писал их или о чём они.
А у нас — это совсем не писательская задача, но напряжённая стратегия. Книги — как дивизии или корпуса: то должны, закопавшись в землю, не стрелять и не высовываться; то во тьме и беззвучии переходить мосты; то, скрыв подготовку до последнего сыпка земли, — с неожиданной стороны в неожиданный миг выбегать в дружную атаку. А автор, как главный полководец, то выдвигает одних, то задвигает других на пережидание. <…>
С июня 1971 года я действительно был готов и к боям и к гибели».
А у нас — это совсем не писательская задача, но напряжённая стратегия. Книги — как дивизии или корпуса: то должны, закопавшись в землю, не стрелять и не высовываться; то во тьме и беззвучии переходить мосты; то, скрыв подготовку до последнего сыпка земли, — с неожиданной стороны в неожиданный миг выбегать в дружную атаку. А автор, как главный полководец, то выдвигает одних, то задвигает других на пережидание. <…>
С июня 1971 года я действительно был готов и к боям и к гибели».
Александр Солженицын
Бодался телёнок с дубом
1973
1973
«В мирной литературе мирных стран — чем определяет автор порядок публикации книг? Своею зрелостью. Их готовностью. Хронологической очерёдностью — как писал их или о чём они.
А у нас — это совсем не писательская задача, но напряжённая стратегия. Книги — как дивизии или корпуса: то должны, закопавшись в землю, не стрелять и не высовываться; то во тьме и беззвучии переходить мосты; то, скрыв подготовку до последнего сыпка земли, — с неожиданной стороны в неожиданный миг выбегать в дружную атаку. А автор, как главный полководец, то выдвигает одних, то задвигает других на пережидание. <…>
С июня 1971 года я действительно был готов и к боям и к гибели».
А у нас — это совсем не писательская задача, но напряжённая стратегия. Книги — как дивизии или корпуса: то должны, закопавшись в землю, не стрелять и не высовываться; то во тьме и беззвучии переходить мосты; то, скрыв подготовку до последнего сыпка земли, — с неожиданной стороны в неожиданный миг выбегать в дружную атаку. А автор, как главный полководец, то выдвигает одних, то задвигает других на пережидание. <…>
С июня 1971 года я действительно был готов и к боям и к гибели».
Александр Солженицын
Бодался телёнок с дубом
1973
1973
После 1974
Москва, Владимир
Архив А. И. Солженицына
Москва, Владимир
Архив А. И. Солженицына
«Архипелаг ГУЛАГ»
Самиздат
Самиздат
Ксерокопия в коробке из‑под вафельного торта, 608 страниц
«Этот экземпляр 1‑го тома „Архипелага ГУЛАГа“ попал к нам в конце 70‑х годов. Муж тогда учился в аспирантуре Математического института им. Стеклова… Совершенно новый экзмпляр книги [мужу] дал на хранение его приятель, который боялся держать книгу дома. А мы, прочитав её, разумеется, дали почитать нашим друзьям. У которых, в свою очередь, тоже оказались друзья, и т. д. В общем, книга пошла гулять по Москве в коробке из‑под вафельного торта украинского производства.
А лет десять назад, в телепередаче, посвящённой „самиздату“, прозвучала фраза: „Тогда в Москве можно было услышать такой телефонный разговор: „Тортик уже съели, можно забирать…““. И я подумала: не про наш ли тортик идёт речь? Книга ходила по Москве около года и вернулась к нам, уже рассыпаясь на отдельные листочки… Потом она хранилась у нас во Владимире, и надёжные люди приезжали из Москвы по рекомендации друзей, чтобы её прочитать… Я полагаю, судьба этого „тортика“ сложилась самым достойным образом: он прошёл через много рук и оставил след во многих сердцах».
Е. Белая. Сопроводительная записка. 2006
«Этот экземпляр 1‑го тома „Архипелага ГУЛАГа“ попал к нам в конце 70‑х годов. Муж тогда учился в аспирантуре Математического института им. Стеклова… Совершенно новый экзмпляр книги [мужу] дал на хранение его приятель, который боялся держать книгу дома. А мы, прочитав её, разумеется, дали почитать нашим друзьям. У которых, в свою очередь, тоже оказались друзья, и т. д. В общем, книга пошла гулять по Москве в коробке из‑под вафельного торта украинского производства.
А лет десять назад, в телепередаче, посвящённой „самиздату“, прозвучала фраза: „Тогда в Москве можно было услышать такой телефонный разговор: „Тортик уже съели, можно забирать…““. И я подумала: не про наш ли тортик идёт речь? Книга ходила по Москве около года и вернулась к нам, уже рассыпаясь на отдельные листочки… Потом она хранилась у нас во Владимире, и надёжные люди приезжали из Москвы по рекомендации друзей, чтобы её прочитать… Я полагаю, судьба этого „тортика“ сложилась самым достойным образом: он прошёл через много рук и оставил след во многих сердцах».
Е. Белая. Сопроводительная записка. 2006
Изгнание
Изгнание стало очередным испытанием для Солженицына-художника. Больше не было нужды прятать своё творчество, но в свободном мире его поджидала другая опасность: бесчисленное множество репортёров, сочувствующих поклонников и просто любопытствующих стремились с ним общаться. «Вся Европа сговорилась, чтобы я ничего больше не писал, кроме автографов», — досадовал Солженицын. Выручали навыки конспирации: для работы он уезжал из Цюриха в горы, держал в тайне свои передвижения по Европе и поездки в Америку.
В 1976 году Солженицыны переселились в Вермонт (США) — штат, покрытый лесами, удалённый от центров жизни. Здесь писателю впервые удалось оборудовать удобный кабинет и начать спокойно работать.
1980-е
«Вели меня совсем другие заботы. Первая — спасётся ли мой архив? Эти, уже почти за 40 лет, с моего студенческого времени, мысли, соображения, выписки, подхваченные из чьих‑то рассказов эпизоды революции, на отдельных листиках буквочками в маковые зёрна (легче прятать)? а за последние годы и концентрированный „Дневник романа“, мой собеседник в ежедневной работе? и сама рукопись ещё не оконченного „Октября“, тем более — не спасённого публикацией, как уже спасён „Август“? и ещё, вразброс по Узлам, написанные отдельные главы?
Вторая, очень тревожная, мысль: а вообще — сумею ли я на Западе писать? Известно мнение, что вне родины многие теряют способность писать. Не случится ли это со мной? (Некоторые западные голоса так уже и предсказывали, что меня ждёт на Западе духовная смерть.)»
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980-е
Вторая, очень тревожная, мысль: а вообще — сумею ли я на Западе писать? Известно мнение, что вне родины многие теряют способность писать. Не случится ли это со мной? (Некоторые западные голоса так уже и предсказывали, что меня ждёт на Западе духовная смерть.)»
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980-е
14 февраля 1974
Главное управление по охране государственных тайн издаёт приказ об изъятии из библиотек произведений Солженицына и их уничтожении
Февраль — март 1974
Жена писателя, Н. Д. Солженицына, организует тайную переправку его рабочего архива из Москвы в Цюрих
Жена и дети Солженицына прибывают в Швейцарию
Апрель 1974
Солженицын учреждает Русский общественный фонд помощи политзаключённым и их семьям и передаёт в него все гонорары от мировых публикаций «Архипелага ГУЛАГа»
Лето 1974
Работа над книгой «Ленин в Цюрихе»
Поездка Солженицыных в Стокгольм для получения регалий лауреата Нобелевской премии
«На несколько часов вихрем перенесённый из Лефортовской тюрьмы, вообще из Великой Советской Зоны — к сельскому домику Генриха Бёлля под Кёльном, в кольце плотной сотни корреспондентов, ждущих моих громовых заявлений, я им ответил неожиданно для самого себя: „Я достаточно говорил в Советском Союзе, а теперь помолчу“.
Странно? Всю жизнь мучился, что не дают нам говорить, — вот наконец вырвался — теперь‑то и грянуть? теперь‑то и пальнуть по нашим тиранам?
Странно. Но с первых же часов — от неохватимой здешней лёгкости? — как замкнулось во мне что‑то… Всё главное уже сказано из Москвы».
Странно? Всю жизнь мучился, что не дают нам говорить, — вот наконец вырвался — теперь‑то и грянуть? теперь‑то и пальнуть по нашим тиранам?
Странно. Но с первых же часов — от неохватимой здешней лёгкости? — как замкнулось во мне что‑то… Всё главное уже сказано из Москвы».
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980‑е
Чтобы избежать ажиотажа в СМИ, отъезд из Цюриха был спланирован как конспиративная операция: при помощи близких друзей, Виктора Сергеевича и Марии Александровны Банкул, удалось тайно оформить документы и билеты на самолёт и вывезти из дома багаж — никто и не догадывался, что семья куда‑то переезжает. Так же тайно Солженицыны прибыли в Вермонт. В течение нескольких месяцев о писателе не было никаких известий в СМИ, он исчез из поля зрения журналистов.
Главным для Солженицына теперь было сосредоточиться на деле его жизни — начатой ещё в России эпопее о революции. Уже написанные главы вместе с рабочим архивом после ареста писателя в 1974 году были тайно переправлены за пределы СССР его женой, Наталией Дмитриевной Солженицыной.
Главным для Солженицына теперь было сосредоточиться на деле его жизни — начатой ещё в России эпопее о революции. Уже написанные главы вместе с рабочим архивом после ареста писателя в 1974 году были тайно переправлены за пределы СССР его женой, Наталией Дмитриевной Солженицыной.
Апрель 1975
В Париже выходит мемуарная книга «Бодался телёнок с дубом»
Май 1975
Солженицын в Гуверовском институте (Стэнфордский университет, США) собирает материалы по истории русской революции
Август — ноябрь 1975
В Швейцарии, на хуторе Хольцнахт, работает над главами «Октября Шестнадцатого»
Осень 1975
В Париже издана книга «Ленин в Цюрихе»
Декабрь 1975
Французский журнал «Le Point» объявляет Солженицына «человеком года»
Солженицын в Гуверовском институте работает над материалами по истории убийства Столыпина
Июль 1976
Переезд семьи Солженицыных из Швейцарии в США, штат Вермонт; Солженицын пишет вторую часть «Августа Четырнадцатого»
1974
Москва
Архив А. И. Солженицына
Москва
Архив А. И. Солженицына
Пальто, выданное А. И. Солженицыну в Лефортовской тюрьме
«Вот и мой допрос. Повели — вниз, туда, где следовательские кабинеты были раньше. Но сейчас‑то там приёмные боксы. И в соседнем с тем, где вчера меня шмонали, на столе лежит какое‑то барахлишко. А вот что: шапка котиковая или как её там чёрта; пальто, понятия не имею из чего; белая-белая рубашка; галстук; шнурки к ботинкам! — тонкие, короткие, на них и воробья не удушишь, а всё ж примета вольного человека; и вместо грубо-остевой моей майки — традиционное русское многовековое солдатское-тюремное бельё.
Подполковник как‑то стеснительно:
— Вот это… оденьте всё.
— Зачем это мне? Вы — мои вещи верните!..
Подполковник пуще смущён:
— Потом, потом… Сейчас никак нельзя. Вы сейчас — поедете…
<…>
Трап ведёт к переднему салону. В салоне — семеро штатских да восьмой — врач, со мною. Мне указывают точное место — у прохода и в среднем ряду, вот сюда. От меня к окну — сосед, позади нас двое, впереди один. И через проход — двое. И позади них двое. Так что я окружён как поясом.
<…>
Уезжаю из России я второй раз: первый раз — на фронтовых машинах, с наступающими войсками… <…> А приезжал — один раз: из Германии и до самой Москвы с тремя гебистами. И вот опять из Москвы с ними же, только уже с восемью. Арест наоборот.
Когда самолёт вздрагивает, отрываясь, — я крещусь и кланяюсь уходящей земле.
Лупятся гебисты».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Пришло молодцу к концу. 1974
Подполковник как‑то стеснительно:
— Вот это… оденьте всё.
— Зачем это мне? Вы — мои вещи верните!..
Подполковник пуще смущён:
— Потом, потом… Сейчас никак нельзя. Вы сейчас — поедете…
<…>
Трап ведёт к переднему салону. В салоне — семеро штатских да восьмой — врач, со мною. Мне указывают точное место — у прохода и в среднем ряду, вот сюда. От меня к окну — сосед, позади нас двое, впереди один. И через проход — двое. И позади них двое. Так что я окружён как поясом.
<…>
Уезжаю из России я второй раз: первый раз — на фронтовых машинах, с наступающими войсками… <…> А приезжал — один раз: из Германии и до самой Москвы с тремя гебистами. И вот опять из Москвы с ними же, только уже с восемью. Арест наоборот.
Когда самолёт вздрагивает, отрываясь, — я крещусь и кланяюсь уходящей земле.
Лупятся гебисты».
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Пришло молодцу к концу. 1974
«Если я оказался в действительно свободном мире, то я и хотел быть свободным: ото всех домоганий прессы, и ото всех пригласителей, и ото всех общественных шагов. Все мои отказы были — литературная самозащита, та же самая — интуитивная, неосмысленная, прагматически рассматривая — конечно ошибочная, та самая, которая после „Ивана Денисовича“ не пустила меня поехать в президиум Союза писателей получать московскую квартиру. Самозащита: только б не дать себя закружить, а продолжать бы в тишине работать, не дать загаснуть огню писания. Не дать себя раздёргать, но остаться собою».
Александр Солженицын
Угодило зёрнышко промеж двух жерновов
1980‑е
1980‑е
«Если я оказался в действительно свободном мире, то я и хотел быть свободным: ото всех домоганий прессы, и ото всех пригласителей, и ото всех общественных шагов. Все мои отказы были — литературная самозащита, та же самая — интуитивная, неосмысленная, прагматически рассматривая — конечно ошибочная, та самая, которая после „Ивана Денисовича“ не пустила меня поехать в президиум Союза писателей получать московскую квартиру. Самозащита: только б не дать себя закружить, а продолжать бы в тишине работать, не дать загаснуть огню писания. Не дать себя раздёргать, но остаться собою».
Александр Солженицын
Угодило зёрнышко промеж двух жерновов
1980‑е
1980‑е
В ожидании возврата
Годы изгнания были для Солженицына временем ожидания возвращения в Россию. Эти двадцать лет он посвятил работе над эпопеей «Красное Колесо».
Соседи-вермонтцы, жители городка Кавендиш, охраняли покой писателя (они отказывались показывать дорогу к его дому праздным любопытствующим).
Уезжая из Вермонта в 1994 году, Солженицын поблагодарил кавендишцев и сказал, что для него это было лучшее в мире место для работы в ожидании возвращения на родину.
Уезжая из Вермонта в 1994 году, Солженицын поблагодарил кавендишцев и сказал, что для него это было лучшее в мире место для работы в ожидании возвращения на родину.
Июль 1977
Солженицыны в Вермонте начинают подготовку к печати и набор
первых томов собрания сочинений
Александра Исаевича
первых томов собрания сочинений
Александра Исаевича
Сентябрь 1977
Солженицын обращается к российским эмигрантам первой волны с призывом присылать воспоминания для Всероссийской мемуарной библиотеки, редактором которой он становится
Июнь 1978
Выступление Солженицына в Гарвардском университете (США) при получении почётной докторской степени
1979–1980
Работа над «Октябрём Шестнадцатого» и «Мартом Семнадцатого»
1980
Выход в свет второго, дополненного издания «Архипелага ГУЛАГа»
1980‑е
Работа над «Апрелем Семнадцатого»
Александр Солженицын. Встреча с журналистами
Нью-Йорк, 1975
«…Да не был бы я самозатворником — если б задача меня не звала, не тянула. Для меня это и была самая естественная жизнь: устранить все помехи, или пренебречь ими, и работать».
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980‑е
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980‑е
1980
Вермонт
Архив А. И. Солженицына
Вермонт
Архив А. И. Солженицына
Пишущая машинка «IBM MC Composer», магнитные карты памяти, образцы шрифтов
«Если типография будет где‑то вдали, то работа бесконечно замедлится неоднократной почтовой пересылкой гранок. Значит, надо набирать — прямо здесь, в нашем доме. И ясно, что — Але [Н. Д. Солженицыной], кому ж ещё? Тем более, что на каждой странице ждётся её редакторская помощь. Да теперь ведь и не прежний линотипный набор, теперь ведь есть какие‑то электронные машины наборные? Ещё новый тёмный лес. Начинаем на ощупь письменный розыск, сравнение систем.
<…>
Затяжная была покупка, но всё‑таки Двадцатый век нас выручил, без этого не знаю уж как бы. И всё оформление собрания сами сочинили, дома, своей семьёй…
Аля быстро, во всех деталях овладевает и набором и вёрсткой, повела моё собрание сочинений, том за томом».
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980‑е
<…>
Затяжная была покупка, но всё‑таки Двадцатый век нас выручил, без этого не знаю уж как бы. И всё оформление собрания сами сочинили, дома, своей семьёй…
Аля быстро, во всех деталях овладевает и набором и вёрсткой, повела моё собрание сочинений, том за томом».
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980‑е
Май 1983
Поездка в Лондон для получения Темплтоновской премии
Март 1987
Главный редактор «Нового мира» С. П. Залыгин объявляет о намерении печатать «Раковый корпус»
5 августа 1988
В газете «Книжное обозрение» напечатана статья Е. Ц. Чуковской «Вернуть Солженицыну гражданство СССР»
Сентябрь 1988
Солженицын выдвигает условие: публикацию своих произведений в СССР начать с «Архипелага ГУЛАГа»
Май 1989
Закончена работа над «Апрелем Семнадцатого»
Август 1989
В «Новом мире» начинается публикация избранных глав «Архипелага ГУЛАГа»
«Прудовый домик внизу под холмом — лёгкий, дощатый, и широким окном — на пруд. До пруда — дюжина шагов, и раннее утро начинается нырком в воду. Пруд накоплен из ручья, каменною плотинкой.
Он густо обставлен — высоченными тополями, берёзами, пониже — клёнами, а по круче на наш холм — весь склон в соснах и елях. У пруда — замкнутый овал, и внешнего мира вообще не видно, как нет его, — только ограниченный же овал неба над тобой… Дыши! Пиши!
И я — писал, весь уйдя в начало ХХ российского века. Да не был бы я самозатворником — если б задача меня не звала, не тянула. Для меня это и была самая естественная жизнь: устранить все помехи, или пренебречь ими, и работать».
Он густо обставлен — высоченными тополями, берёзами, пониже — клёнами, а по круче на наш холм — весь склон в соснах и елях. У пруда — замкнутый овал, и внешнего мира вообще не видно, как нет его, — только ограниченный же овал неба над тобой… Дыши! Пиши!
И я — писал, весь уйдя в начало ХХ российского века. Да не был бы я самозатворником — если б задача меня не звала, не тянула. Для меня это и была самая естественная жизнь: устранить все помехи, или пренебречь ими, и работать».
А. Солженицын. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. 1980‑е
В изгнании, не нуждаясь более в конспирации для творчества, писатель поддерживал тайную связь с друзьями в СССР, где имя его по‑прежнему оставалось под запретом. Советская почта корреспонденцию Солженицыных не пропускала.
Письма, гостинцы, лекарства родным и друзьям они передавали с теми, кто ехал в СССР из Европы.
Ещё в Цюрихе Солженицыным был учреждён фонд, в который он перечислил все мировые гонорары за книгу «Архипелаг ГУЛАГ». Фонд подпольно действовал в Советском Союзе. Деньги тайно провозились через границу, и волонтёры фонда распределяли их среди нуждающихся.
Так в течение двух десятилетий Солженицыны помогали бывшим зэкам, многие из которых были одиноки, больны, не получали пенсии.
Письма, гостинцы, лекарства родным и друзьям они передавали с теми, кто ехал в СССР из Европы.
Ещё в Цюрихе Солженицыным был учреждён фонд, в который он перечислил все мировые гонорары за книгу «Архипелаг ГУЛАГ». Фонд подпольно действовал в Советском Союзе. Деньги тайно провозились через границу, и волонтёры фонда распределяли их среди нуждающихся.
Так в течение двух десятилетий Солженицыны помогали бывшим зэкам, многие из которых были одиноки, больны, не получали пенсии.
1978−1991
Вермонт, Париж, издательство «YMCA-Press»
Архив А. И. Солженицына
Вермонт, Париж, издательство «YMCA-Press»
Архив А. И. Солженицына
Собрание сочинений А. И. Солженицына в 20 томах
Такая была жизнь все годы, то под вечным давлением конспирации, то в гонке вынужденной борьбы, что некогда было управиться: придавать всему оконченному — окончательный же вид.
<…>
Пора однако позаботиться выделить устоенные тексты, в этом и смысл начинаемого Собрания. Все тексты изыскиваются, сверяются женой по спасённым архивам и рассматриваются нами с тщательностью, невозможной, когда издательство вдалеке, — так что и сам набор становится ежедневной ступенью последней редакции. А техника нынешняя позволяет набирать самим, в нашей глуши, — тоже как бы самиздат, в изгнании".
А. Солженицын
От автора. Собрание сочинений. Т. I. 1978
<…>
Пора однако позаботиться выделить устоенные тексты, в этом и смысл начинаемого Собрания. Все тексты изыскиваются, сверяются женой по спасённым архивам и рассматриваются нами с тщательностью, невозможной, когда издательство вдалеке, — так что и сам набор становится ежедневной ступенью последней редакции. А техника нынешняя позволяет набирать самим, в нашей глуши, — тоже как бы самиздат, в изгнании".
А. Солженицын
От автора. Собрание сочинений. Т. I. 1978
1978−1991
Вермонт, Париж, издательство «YMCA-Press»
Архив А. И. Солженицына
Вермонт, Париж, издательство «YMCA-Press»
Архив А. И. Солженицына
Собрание сочинений А. И. Солженицына в 20 томах
Такая была жизнь все годы, то под вечным давлением конспирации, то в гонке вынужденной борьбы, что некогда было управиться: придавать всему оконченному — окончательный же вид.
<…>
Пора однако позаботиться выделить устоенные тексты, в этом и смысл начинаемого Собрания. Все тексты изыскиваются, сверяются женой по спасённым архивам и рассматриваются нами с тщательностью, невозможной, когда издательство вдалеке, — так что и сам набор становится ежедневной ступенью последней редакции. А техника нынешняя позволяет набирать самим, в нашей глуши, — тоже как бы самиздат, в изгнании".
А. Солженицын
От автора. Собрание сочинений. Т. I. 1978
<…>
Пора однако позаботиться выделить устоенные тексты, в этом и смысл начинаемого Собрания. Все тексты изыскиваются, сверяются женой по спасённым архивам и рассматриваются нами с тщательностью, невозможной, когда издательство вдалеке, — так что и сам набор становится ежедневной ступенью последней редакции. А техника нынешняя позволяет набирать самим, в нашей глуши, — тоже как бы самиздат, в изгнании".
А. Солженицын
От автора. Собрание сочинений. Т. I. 1978
Письмо председателю Комитета РСФСР по государственным премиям
«Прошу Вас передать членам Вашего Комитета мою благодарность за их единодушное отношение к книге „Архипелаг ГУЛАГ“.
Но я считал бы немыслимым и невозможным принять государственную премию за эту книгу — при том, что большинство нашего народа ещё не имело возможности её достать и прочесть, её малые тиражи продаются на чёрном рынке по бешеным ценам. А тысячи и тысячи бывших зэков доживают свою жизнь или вообще без пенсии, или на нищенской, так как каторжный труд в лагерях ГУЛАГа им не зачтён в трудовой стаж. При таких условиях — для всех них получение мною премии было бы горькой иронией.
Но шире того: в нашей стране болезнь ГУЛАГа и посегодня не преодолена — ни юридически, ни морально.
Эта книга — о страданиях миллионов, и я не могу собирать на ней почёт».
А. Солженицын
11 декабря 1990
Но я считал бы немыслимым и невозможным принять государственную премию за эту книгу — при том, что большинство нашего народа ещё не имело возможности её достать и прочесть, её малые тиражи продаются на чёрном рынке по бешеным ценам. А тысячи и тысячи бывших зэков доживают свою жизнь или вообще без пенсии, или на нищенской, так как каторжный труд в лагерях ГУЛАГа им не зачтён в трудовой стаж. При таких условиях — для всех них получение мною премии было бы горькой иронией.
Но шире того: в нашей стране болезнь ГУЛАГа и посегодня не преодолена — ни юридически, ни морально.
Эта книга — о страданиях миллионов, и я не могу собирать на ней почёт».
А. Солженицын
11 декабря 1990
Август 1990
Советскими властями принят указ о возвращении гражданства СССР двадцати трём лицам, среди которых Солженицыны
Сентябрь 1990
В «Комсомольской правде» и «Литературной газете» напечатана статья Солженицына «Как нам обустроить Россию?», общий тираж — 27 млн экз.
Солженицын отказывается от Государственной премии СССР, присуждённой ему за «Архипелаг ГУЛАГ»
17 сентября 1991
Генеральный прокурор СССР объявил о прекращении дела по статье 64 Уголовного кодекса РСФСР («измена Родине»), возбуждённого против Солженицына в 1974 году, за отсутствием состава преступления
Июнь 1992
В Москве легализована деятельность Русского общественного фонда Александра Солженицына
Сентябрь — октябрь 1993
Прощальная поездка писателя по Европе перед возвращением в Россию
27 мая 1994
Семья Солженицыных прилетает из Аляски во Владивосток с остановкой в Магадане
Кавендиш (штат Вермонт, США)
конец 1970-х
конец 1970-х
За самодельным столиком-пюпитром в лесу
«Граждане Кавендиша! дорогие наши соседи!
Семнадцать лет назад на таком же вашем собрании я рассказал, как меня изгнали с родины, и о тех мерах, которые я вынужден был принять, чтобы обеспечить спокойную работу, без назойливых посетителей.
И вы — сердечно поняли меня, и простили мне необычность моего образа жизни, и даже всячески оберегали мою частную жизнь, за что я вам был глубоко благодарен все эти годы напролёт и завершающе благодарю сегодня! Ваше доброе отношение содействовало наилучшим условиям моей работы.
Я проработал здесь почти восемнадцать лет — и это был самый продуктивный творческий период моей жизни, я сумел сделать всё, что я хотел…
Изгнание — всегда тяжко, но я не мог бы вообразить места лучшего, чем Вермонт, где бы ожидать нескорого, нескорого возврата на родину».
А. Солженицын
Прощальное слово в Кавендише
28 февраля 1994
Семнадцать лет назад на таком же вашем собрании я рассказал, как меня изгнали с родины, и о тех мерах, которые я вынужден был принять, чтобы обеспечить спокойную работу, без назойливых посетителей.
И вы — сердечно поняли меня, и простили мне необычность моего образа жизни, и даже всячески оберегали мою частную жизнь, за что я вам был глубоко благодарен все эти годы напролёт и завершающе благодарю сегодня! Ваше доброе отношение содействовало наилучшим условиям моей работы.
Я проработал здесь почти восемнадцать лет — и это был самый продуктивный творческий период моей жизни, я сумел сделать всё, что я хотел…
Изгнание — всегда тяжко, но я не мог бы вообразить места лучшего, чем Вермонт, где бы ожидать нескорого, нескорого возврата на родину».
А. Солженицын
Прощальное слово в Кавендише
28 февраля 1994
Возвращение
Возвращение Солженицына в Россию в 1994 году не было тайной. Он ехал открыто. Но маршрут его удивил многих: писатель ступил на родную землю не в Москве, а во Владивостоке. После двух десятилетий изгнания он хотел увидеть настоящую жизнь в родной стране, услышать её живой голос. Сотни людей приходили на встречи с ним: для многих возвращение Солженицына было чудом, символом подлинности перемен, происходивших в России.
О своих впечатлениях от увиденного и услышанного, о реальном положении дел на родине писатель неоднократно говорил публично — в статьях и телевизионных интервью, в книге «Россия в обвале». Солженицын твёрдо следовал своему принципу — говорить только то, в чём искренне убеждён.
Его рабочий распорядок в Троице-Лыкове оставался прежним: ежедневно по 18 часов за писательским столом. Здесь были написаны циклы двучастных рассказов, новые крохотки и литературно-историческое исследование «200 лет вместе». Писатель завершает окончательную редакцию десятитомного «Красного Колеса». Последний день жизни он, как обычно, провёл за работой.
Призыв Александра Исаевича Солженицына к «сбережению народа» и его максима «жить не по лжи» сегодня так же актуальны, как и десятилетия назад.
Его рабочий распорядок в Троице-Лыкове оставался прежним: ежедневно по 18 часов за писательским столом. Здесь были написаны циклы двучастных рассказов, новые крохотки и литературно-историческое исследование «200 лет вместе». Писатель завершает окончательную редакцию десятитомного «Красного Колеса». Последний день жизни он, как обычно, провёл за работой.
Призыв Александра Исаевича Солженицына к «сбережению народа» и его максима «жить не по лжи» сегодня так же актуальны, как и десятилетия назад.
27 мая — 20 июля 1994
Поездка Солженицына по железной дороге из Владивостока в Москву, встречи с людьми
21 июля 1994
Прибытие в Москву, встреча на Ярославском вокзале
Сентябрь 1994
Поездка в деревню Мильцево и посёлок Мезиновский (Владимирская область), на могилу Матрёны Захаровой; поездки по югу России
Выступление Солженицына в Государственной думе
Январь 1995
Премьера спектакля «Пир победителей» в Государственном академическом Малом театре в Москве
Апрель 1995
Общественное российское телевидение начинает показ цикла передач «Встречи с Солженицыным»
Сентябрь 1995
Трансляция передач «Встречи с Солженицыным» прекращена по распоряжению руководства телеканала
Письмо в «Новый мир», 1996
«Только вернувшись в Россию, я оказался способен снова их [крохотки] писать, там — не мог…»
А. Солженицын
А. Солженицын
Декабрь 1995
Открытие библиотеки-фонда «Русское зарубежье», в которую Солженицыны передали архив Всероссийской мемуарной библиотеки
Июнь 1997
Солженицын избран действительным членом Российской академии наук
Октябрь 1997
Учреждение Русским общественным фондом Литературной премии Александра Солженицына
1997–2004
Эссе из «Литературной коллекции», двучастные рассказы и крохотки Солженицына публикуют в «Новом мире»
Май 1998
Выходит книга «Россия в обвале»
11 декабря 1998
Премьера спектакля «Шарашка», поставленного Ю. П. Любимовым в Театре на Таганке по роману «В круге первом»
2001–2002
Выход в свет книги Солженицына
«Двести лет вместе»
«Двести лет вместе»
20 сентября 1994
саратов
саратов
Александр Солженицын. Выступление в Саратовском университете
«Спрашивают: „Откуда вы черпали жизненные силы, какая вера вела вас по жизни?“ Я верил в то, что я служу России. И: чтó я делаю — поможет русской истории. И это давало мне постоянный заряд. Ещё и — любовь к литературе. Это давало мне пружину, постоянную пружину, которая меня двигала.
Мне не нужно было никогда, я не помню случая за все годы моей жизни, чтобы я себя принуждал к работе, которую делаю. Мне принуждения не надо, и я не нуждаюсь в отдыхе. Просто всегда работаю, постоянно. И думаю, что в этом и сила».
Мне не нужно было никогда, я не помню случая за все годы моей жизни, чтобы я себя принуждал к работе, которую делаю. Мне принуждения не надо, и я не нуждаюсь в отдыхе. Просто всегда работаю, постоянно. И думаю, что в этом и сила».
2003–2005
Работа над последней редакцией
«Красного Колеса»
«Красного Колеса»
Январь — февраль 2006
Премьера телесериала «В круге первом» на телеканале «Россия», режиссёр Глеб Панфилов
Ноябрь 2006
Выход в свет первых томов нового 30‑томного собрания сочинений Солженицына
Июнь 2007
Присуждение Солженицыну Государственной премии Российской Федерации «За выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности»
2007–2008
Работа над «Литературной коллекцией» и очередными томами 30‑томного собрания сочинений
3 августа 2008
Александр Исаевич Солженицын скончался в своём доме в Троице-Лыкове на 90‑м году жизни
Из личных вещей Александра Солженицына
Лупа складная, в кожаном чехле (1974, Цюрих)
Очки в меховом чехле (1980‑е, Вермонт)
Бинокль «Nikon», полевая сумка, дорожные блокноты, пенал с рабочими принадлежностями, которыми А. И. Солженицын пользовался по пути из Владивостока в Москву (1970–1980‑е)
Очки в меховом чехле (1980‑е, Вермонт)
Бинокль «Nikon», полевая сумка, дорожные блокноты, пенал с рабочими принадлежностями, которыми А. И. Солженицын пользовался по пути из Владивостока в Москву (1970–1980‑е)
